История катастрофических провалов военной разведки - [104]
Невероятно, но даже 30 марта 1983 года, всего за пару дней до катастрофы, люди, отвечавшие за национальную разведывательную оценку Великобритании, продолжали внушать себе столь ложное чувство безопасности. Получив все мыслимые предупредительные сигналы, они — или сотрудники МИДа, курировавшие деятельность JIC в тот период, — словно умышленно закрывали глаза на факты. Причины этого, похоже, кроются в иллюзорном представлении о реальности, глубоко укоренившемся в обитателях Уайтхолла и особенно Форин-офиса. Во-первых, британцы ужасно боялись спровоцировать аргентинскую военщину на насильственные действия. Избрать альтернативную линию поведения — встретить военную угрозу во всеоружии — означало бы ввести войска в «Фолклендскую крепость», а это было бы затратным мероприятием. В 1981 году, когда Уайтхолл сотрясали призывы к сокращению расходов на оборону (по иронии судьбы в 1981 году военно-морскому флоту Аргентины предложили купить по бросовой цене новый британский авианосец типа «Инвин-сибл» — ив 1982 году аргентинцы, возможно, пожалели, что не купили его, когда была такая возможность), любая политика, поддерживавшая дополнительное финансирование военных нужд «вне региона», приравнивалась к умопомешательству. Не считая чисто формального присутствия гарнизона на Фолклендах, единственным средством, остававшимся у британцев, было дипломатическое урегулирование. Альтернативы попросту не существовало.
Во-вторых, Форин-офис убедил себя, что одностороннее аргентинское коммюнике от 2 марта следует принять за чистую монету. В этом коммюнике аргентинцы объявили предельным сроком переговоров конец 1982 года. Разумеется, никакое суверенное правительство не могло решиться на такую глупость, как резко изменить свои планы и вторгнуться на Фолкленды.
Третья ошибка Уайтхолла состояла в боязни поднять ложную тревогу. В 1977 году в Южную Атлантику была за большие деньги направлена атомная подводная лодка, и аргентинцы никак на это не отреагировали. Министерство обороны восприняло их бездействие как доказательство того, что военная сила может действовать как сдерживающий фактор, однако МИД и остальной Уайтхолл посчитали эту меру затратной и бесполезной. Разведывательное сообщество больше всего на свете боялось приобрести репутацию сеятелей паники.
Интересно, что подобные опасения были и у аргентинской хунты. Зная о козырях, имевшихся в руках Уайтхолла, — ядерных субмаринах и мощной международной поддержке в случае оккупации островов Аргентиной — лидеры хунты понимали, что для успешной реализации своего плана по захвату островов без лишнего шума они должны действовать одновременно быстро и осторожно. Поэтому когда лидеры хунты узнали, что британцы информированы о выходе аргентинского флота в море (20—22 марта), они приступили к активным действиям, чтобы предупредить любую ответную реакцию британцев. Решение о вторжении, скорее всего, было принято на заседании в пятницу 26 марта и предусматривало бескровную победу (до сих пор неясно, было ли оно принято коллективно или лично адмиралом Анайей, стремившимся реабилитировать свой флот). В субботу 27 марта Коста Мендес объявил о принятом решении ошеломленным старшим дипломатам аргентинского МИДа, и в воскресенье 28 марта на рабочих столах сотрудников группы текущей разведывательной информации по Латинской Америке и других аналитиков разведки начали расти кипы свежей информации в ожидании их возвращения на работу в Уайтхолл на следующий день.
ЮЖНАЯ АТЛАНТИКА. 1982
Несмотря на развернутую Великобританией в последнюю минуту отчаянную активность, инструктажи и предупреждения, 2 апреля 1982 года аргентинские коммандос высадились в Маллет-Крик на юго-восточном побережье острова Восточный Фолкленд. Оставшись незамеченными, они подхватили свое снаряжение и сделали переход через болотистые холмы к Муди-Брук на окраине Порт-Стэнли, где на рассвете атаковали казармы британских морских пехотинцев, поливая бараки и тенты автоматическим огнем и забрасывая их фосфорными гранатами. Они могли себя не утруждать. Полностью предупрежденные о начале вторжения, не в последнюю очередь благодаря торжествующим сообщениям аргентинского радио, морпехи к тому моменту надежно окопались на оборонительных позициях вокруг резиденции губернатора. Битва за Фолкленды началась.
В тот день она закончилась в 08.30. Окруженный девятью сотнями вражеских солдат с крупнокалиберным оружием и не имевший путей к отступлению губернатор Хант приказал своему крошечному отряду, в десять раз уступавшему противнику в численности, сложить оружие. Морпехи подчинились, но перед этим успели уложить нескольких аргентинских коммандос, имевших неосторожность высунуться на открытое место. На снимках, облетевших весь мир и вызвавших шок у британских военных, были запечатлены гордые королевские морские пехотинцы с поднятыми вверх руками, сдававшиеся в плен аргентинцам. Позднее британские офицеры вспоминали, что они никогда раньше не наблюдали волны коллективного гнева, подобной той, которая охватывала солдат, видевших эти снимки. Победоносные аргентинцы посадили британских пехотинцев на суда и отправили их восвояси вместе с протестующим губернатором и теми из местных жителей, кто пожелал покинуть остров.
