История Карла XII, короля Швеции - [29]

«Я согласен на мир при перечисленных далее условиях, кои ни при каких обстоятельствах не могут быть изменены.

I. Король Август навсегда отрекается от польской короны, признает Станислава Лещинского законным государем и обещает не претендовать на престол и после смерти сего последнего.

II. Он отказывается от всех договоров, особливо от тех, кои были заключены с Московией.

III. Он с почестями отпускает в мой лагерь князей Собеских и всех тех пленников, коих удалось ему захватить.

IV. Он передает мне всех дезертиров, перешедших на его сторону, и особливо Иоганна Паткуля, а также прекращает все преследования тех, кто перешел от него на мою службу».

Карл отдал сей документ графу Пиперу, коему поручил все дальнейшие переговоры с посланцами короля Августа. Они были потрясены жестокостью его условий и попытались употребить все те немногие средства, коими располагает бессильная сторона, для смягчения ультиматума. Несколько раз беседовали они с графом Пипером, но тот неизменно ответствовал одно и то же: «Такова воля короля, моего повелителя. Он никогда не переменяет своих решений».

Пока шли сии тайные переговоры о мире, Фортуна подала королю Августу надежду на более почетные условия.

Главнокомандующий московитскими войсками князь Меншиков явился к Августу в Польшу с тридцатитысячным корпусом, когда король уже не только не хотел для себя помощи, но и боялся оной. При нем оставалось небольшое число поляков и саксонцев, всего шесть тысяч. Окруженный армией князя Меншикова, он имел все основания для опасений в случае, если бы открылись его переговоры со шведским королем. Низложенный врагом, Август мог попасть теперь в полон к своему союзнику. В довершение сей щекотливой ситуации поблизости находился еще и шведский генерал Мейерфельд, стоявший в Калише на границе Познанского воеводства с десятью тысячами солдат. Князь Меншиков требовал от Августа баталии. Король, будучи в крайнем затруднении, увиливал под разными предлогами, поскольку, хоть неприятель и был по числу втрое слабее, все-таки четыре тысячи шведов представлялись ему немалой силой. Кроме сего, решиться на баталию во время переговоров означало еще глубже вырыть для себя пропасть, в которую Август и так уже низвергнулся. И он решил отправить доверенного человека к неприятельскому генералу с уведомлением о мирных переговорах и просьбой к нему отвести войска. Однако генерал Мейерфельд посчитал, что его хотят поймать в ловушку, и решился пойти на риск сражения.

В сей день русские впервые победили шведов в регулярной баталии[32]. Победа сия, одержанная королем Августом чуть ли не противу своего желания, была полной. После всех своих несчастий Август с триумфом въехал в разрушенную Варшаву, готовую принять любого победителя и признать своим монархом наисильнейшего. У короля было искушение напасть на шведов в Саксонии, употребив для сего московитскую армию. Однако, приняв в соображение то, что во главе шведских войск стоит сам Карл XII, что русские бросят его на произвол судьбы при первых же слухах о мирных переговорах, что наследственная его Саксония, уже истощившаяся людьми и деньгами, подвергнется опустошению, как со стороны шведов, так и московитов, что занятая войной с Францией Империя ничем не сможет помочь ему, и он останется без денег, без друзей и без владений, Август понял, что надобно принять требования шведского короля. Требования сии стали только тяжелее после того, как Карл известился о нападении на свои войска во время переговоров. Гнев и желание еще более унизить врага, одержавшего победу, сделали его окончательно неуступчивым по всем пунктам договора. Таким образом, победа лишь ухудшила положение короля Августа — случай в своем роде небывалый и единственный.

Август только что отслужил в Варшаве благодарственный молебен, когда из Саксонии прибыл референдарий Пфингстен с мирным договором, лишавшим его польской короны. После недолгих колебаний он подписал сей договор и отправился в Саксонию в тщетной надежде, что его присутствие смягчит шведского короля и что враг, быть может, вспомнит о прежних союзах и родстве их династий.

Оба сии государя встретились впервые в местечке Гутерсдорф, в резиденции графа Пипера, без соблюдения каких-либо церемоний. Карл XII был в ботфортах, с черным тафтяным платком на шее и, по своему обыкновению, в голубом мундире грубого сукна с позолоченными медными пуговицами. На боку у него висела длинная шпага, служившая ему еще в Нарвской баталии, и он то и дело опирался на ее рукоять. Разговаривали только о его ботфортах. Король сказал Августу, что вот уже шесть лет, как снимает их только на ночь, если ложится в постель. О таковых-то безделицах беседовали два короля, один из которых отнимал у другого корону. Но именно Август имел вид удовлетворенности, каковой монархи и люди, привыкшие к делам государственным, умеют придавать себе среди самых жестоких унижений. Оба короля два раза вместе обедали. Карл нарочито, как бы в знак уважения, усаживал Августа по правую руку, но требования свои не смягчал, а делал их еще более тяжкими. Чего стоило уже одно то, что надобно было выдать генерала и официального посланника, отдать Станиславу коронные драгоценности и архивы. Однако верхом унижения стало требование поздравить своего преемника с восшествием на престол. Карл настаивал на письме к Станиславу от Августа, и сему последнему пришлось подчиниться. Я имел случай видеть снятую с сего письма дословную копию, каковая приводится ниже слово в слово: