История Израиля. Том 3 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1978-2005 - [99]

Два дня спустя, видя, что военные действия грозят серьезными дипломатическими последствиями, президент Клинтон направил на Ближний Восток Госсекретаря Кристофера, с тем чтобы тот начал переговоры о прекращении огня. Хотя Кристофер и приложил определенные усилия, перелетая из Иерусалима в Бейрут, а потом в Дамаск, все же реальных результатов удалось достигнуть французским дипломатам. В первый же день операции “Гроздья гнева” премьер-министр Ливана Рафик Харири[106], весьма обеспокоенный происходящим, обратился к президенту Франции Шираку с просьбой направить в Бейрут министра иностранных дел Франции Эрве де Шаретта. Шаретт предложил формулу, оказавшуюся приемлемой для конфликтующих сторон. Израиль и шиитские террористические организации приняли на себя взаимные обязательства не подвергать обстрелу мирные цели. Объединенный комитет израильских, ливанских и сирийских представителей, при участии американских и французских наблюдателей, собрался в Накуре, неподалеку от израильско-ливанской границы, чтобы проконтролировать соблюдение намеченного на 27 апреля прекращения огня. Прекращение огня вступило в силу и не было нарушено.

Однако сторонам конфликта пришлось заплатить высокую цену. Число мирных жителей, погибших в Ливане, составило 154 человека, при 350 раненых. Израиль подвергся резкой критике — и в ООН, и вне рамок этой организации, особенно в европейских СМИ. Операция “Гроздья гнева” сказалась также и на внутриполитическом фронте. Израильские арабы, глубоко потрясенные случившимся в Кане, решили бойкотировать предстоящие выборы, а от потери арабских голосов пострадали Перес и возглавляемая им коалиция (Гл. XXXV. Процесс “Анти-Осло”) — но не только. Политические последствия операции “Гроздья гнева” сказались на положении всего еврейского населения Израиля.

Процесс “Анти-Осло”

До трагических апрельских событий в Ливане политика Переса — как внутренняя, так и внешняя — считалась вполне успешной. Израильская экономика оставалась на подъеме. В 1996 г. по темпам прироста ВВП (7 %) Израиль занимал ведущее положение среди промышленно развитых стран, и зарубежные инвесторы проявляли значительный интерес к сотрудничеству с еврейским государством (Гл. XXXV. Вклад Переса в наследие Рабина—Переса). Однако резкое увеличение числа терактов в крупных городах страны и недостаточно продуманная (чтобы не сказать опрометчивая) операция “Гроздья гнева”, эта сомнительная с политической точки зрения инициатива премьер-министра, — все это привело к подрыву общественного доверия, которым пользовалась возглавлявшаяся Израильской партией труда коалиция. К этому надо добавить и охватившую израильское общество тревогу относительно намерения Переса поднять вопрос о возвращении Голанских высот Сирии (в 1996 г. на тысячах балконов израильских домов были вывешены плакаты со словами “Народ — за Голаны!”).

В начале февраля 1996 г., надеясь, что народ помнит, благодаря кому было достигнуто соглашение “Осло”, и не забудет убийства Рабина, Перес принял решение перенести дату выборов с середины октября на 29 мая. Как оказалось, премьер-министр уже запоздал с этим решением. Сдвиг общественного мнения не в пользу Израильской партии труда оказался необратимым. И это было предопределено в 1993 г. на первичных выборах Ликуда, когда вместо стареющего Ицхака Шамира на пост председателя партии был избран человек новый и харизматический — сорокачетырехлетний Биньямин Нетаниягу[107].

Выбор уроженца Тель-Авива Нетаниягу символизировал возвращение к ревизионистскому сионизму и означал победу сторонников твердой линии. Взгляды и суждения нового председателя Ликуда были скорее унаследованными, чем благоприобретенными. Его отец, Бен-Цион Нетаниягу, родился в Варшаве; он был политическим советником Владимира (Зеэва) Жаботинского и редактором ежедневной газеты ревизионистов-сионистов Га-Ярден, Историк по образованию, Бен-Цион Нетаниягу не смог получить постоянную штатную должность преподавателя в Еврейском университете и в конечном итоге перебрался в США, где на протяжении многих лет преподавал в различных университетах: в Корнеллском университете (1971–1978 гг.); Университете Филадельфии (1962–1967 гг.); Университете Денвера (1968–1971 гг.). Научные труды Бен-Циона Нетаниягу являлись своеобразным контрапунктом идеологических воззрений автора, отражая его видение евреев как извечных изгнанников в этом безысходно враждебном мире, находящих свое истинное спасение во вновь обретенной и неделимой Эрец-Исраэль.

Получив среднее образование в США, Биньямин Нетаниягу, его старший брат Йонатан и младший брат Идо вернулись в Израиль, где все они прошли воинскую службу в подразделении специального назначения при Генеральном штабе Армии обороны Израиля. Биньямин, дослужившийся до звания капитана, принимал участие в атаке на Бейрутский международный аэропорт в 1968 г. и в освобождении захваченного террористами самолета бельгийской авиакомпании “Сабена” в аэропорту Лод в 1972 г. Легендарный Йонатан был единственным израильским спецназовцем, погибшим в ходе операции “Энтеббе” в июле 1976 г. В его память семья Нетаниягу основала “Институт Йонатана”, целью которого являлось привлечение общественного мнения к проблемам террора. Биньямин, средний брат, вернулся в США и учился в Массачусетском технологическом институте, получив степени бакалавра и магистра. Некоторое время (в конце 1970-х—начале 1980-х гг.) он занимался бизнесом, а затем обратился к политической деятельности в качестве члена Ликуда и вскоре вошел в круг людей, близких к Моше Аренсу, министру иностранных дел в правительстве Шамира. В 1982 г. Аренс назначил Нетаниягу на должность израильского посланника в США, а через два года он занял пост постоянного представителя Израиля в ООН. Находясь на этом посту, молодой дипломат выступал в качестве эксперта по проблемам международного терроризма, в том числе и в различных телевизионных программах, где он пользовался успехом благодаря своему красноречию и располагающей внешности.