История Израиля. Том 3 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1978-2005 - [53]
Однако осенью 1981 г. суданский президент, напуганный недавним убийством Анвара Садата, отказался от своего обещания. Еще около 22 тыс. фалаша оставались как в самой Эфиопии, так и в суданском лагере беженцев.
Впрочем, Израиль не бросил их на произвол судьбы. К концу 1983 г. Мосад разработал новую операцию, получившую кодовое название “Моше” (“Моисей”), в рамках которой остававшихся фалаша должны были доставить в Израиль транспортными самолетами. Но согласится ли на это Нимейри? И опять решающую роль сыграло правительство США. Благодаря активным посредническим усилиям вице-президента Джорджа Буша по вашингтонским каналам еще 100 млн долларов (из средств Еврейского агентства) было положено в швейцарский банк на личный счет Нимейри и нескольких его ближайших помощников. Израильтяне, в свою очередь, пообещали Нимейри, что они не дадут арабским режимам повода для негодования и доставят беженцев сначала в Европу и лишь оттуда в Израиль.
Операция “Моше” началась в ноябре 1984 г. Под покровом ночной темноты фалаша были доставлены из лагеря беженцев в аэропорт Хартума. Перевозчик, частная бельгийская авиакомпания, с которой Мосад заключил соглашение, доставляла эфиопских евреев из Хартума в Брюссель, а затем из Брюсселя в Израиль. Таким образом, с ноября 1984 г. по январь 1985 г. в Израиль было привезено около 14 тыс. фалаша. Однако в конечном итоге секрет не удалось сохранить, и, реагируя на протесты арабского мира, Нимейри снова отказался от своего обещания — на этот раз навсегда. Не менее 17 тыс. фалаша по-прежнему оставались в Эфиопии (и остаются там до сих пор), и власти Аддис-Абебы приняли все меры для того, чтобы полностью закрыть свою границу с Суданом. Операция “Моше”, хотя и осуществленная не в полной мере, тем не менее справедливо считается достижением того же порядка (пусть и меньшего масштаба), что и вошедшая в историю операция “Ковер-самолет” по доставке в Израиль йеменских евреев в 1950 г. Она стала очередным ярким подтверждением того, что миссия Государства Израиль — быть домом для пребывающих в беде и опасности евреев всего мира.
Борьба за экономическую стабилизацию
Заняв пост премьер-министра в сентябре 1984 г., Шимон Перес оказался как бы в “комнате экономических ужасов”, каждый из которых был способен напугать руководителей и более процветающих стран. За семь лет пребывания Ликуда у власти внешний долг Израиля практически удвоился — с 12,5 млрд долларов до более чем 23 млрд. Инфляция достигла 400 % годовых. Несомненно, у всего этого были и “объективные” причины. К концу 1970-х гг. цена нефти увеличилась во всем мире в двадцать раз по сравнению с началом десятилетия. Спад деловой активности на рынках сельскохозяйственной продукции негативно сказался на объеме продаж наиболее выгодных в экономическом отношении израильских фруктов и овощей зимнего урожая. Кроме того, в Общий рынок вступили Испания и Португалия, а их цитрусовые оказались более конкурентоспособными, чем израильские. Но самым тяжелым бременем для экономики Израиля были колоссальные расходы на оборону. Затраты на ведение Шестидневной войны и Войны Судного дня, затем Ливанская кампания, а также увеличение численности регулярной армии и числа резервистов, наряду с капиталовложениями в разработку новейших видов вооружений — все это увеличило военные расходы страны с 9 % ВВП в 1966 г. до 22 % к 1984 г. Собственно говоря, доля ВВП, которую Израиль был вынужден тратить на военные нужды, в четыре раза превышала соответствующие показатели у стран — членов НАТО.
Впрочем, имелись и “не столь объективные” причины, приведшие к перегреву национальной экономики. Прежде всего, следует назвать активное поощрение правительством Ликуда поселенческих программ на Западном берегу. Как уже отмечалось, эти программы обходились государственной казне в сумму порядка полутора миллиардов долларов в год, плюс еще один миллиард частных капиталовложений. Программа Давида Леви по субсидированию коммунального жилья, беспрецедентные по размаху бюджетные ассигнования на нужды религиозных институций, инициированные Звулуном Хаммером, старания Йорама Аридора по поддержанию покупательной способности шекеля — все это только ускорило процесс истощения национальных резервов твердой валюты. Более того, раны, которые нанесло экономике Израиля противоестественное сочетание империализма и популизма, лишь усугубились за счет существовавшей в стране диспропорции видов профессиональной деятельности. Так, по состоянию на середину 1970-х гг., всего 6 % рабочей силы страны было занято в сельском хозяйстве, и только 24 % — в промышленности. Все остальное трудоспособное население было занято в государственных учреждениях, системе Еврейского агентства, финансовых структурах, складском деле, системах связи, туризме. Иными словами, такие отрасли израильской экономики, как торговля, услуги, финансы, по количеству занятых там людей значительно перекрывали производственные отрасли.
