История Израиля. Том 3 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1978-2005 - [51]

В 1967 г. Перес был одним из инициаторов переговоров, завершившихся слиянием партии Мапай, Ахдут га-авода и Рафи в Изральскую партию труда, на пост заместителя генерального директора которой он был избран в 1968 г. В последующие годы Перес занимал ряд второстепенных должностей в кабинете. Когда Голда Меир подала в отставку в апреле 1974 г., именно Перес был назван в числе основных претендентов на пост председателя партии. Тогда ему не удалось занять этот пост, и он был вынужден довольствоваться портфелем министра обороны в правительстве, которое возглавил Ицхак Рабин; получил же он этот пост уже после вынужденного ухода Рабина (Гл. XXVI. Эпитафия Партии труда). Перес претендовал на пост премьер-министра — и не получил его в результате прихода к власти Ликуда во главе с М. Бегином в 1977 г.

В последующие годы, в качестве лидера оппозиции, Перес, в свойственном ему стиле, трудился не покладая рук, чтобы возродить Партию труда, погасить ее долги и перестроить ее местные отделения. Он показал себя настоящим государственным деятелем, направив усилия своей партии на поддержку Кэмп-Дэвидских соглашений и мирного договора с Египтом. Перес всегда демонстрировал интеллектуальный уровень, несвойственный политическим лидерам страны со времен Бен-Гуриона. Подобно Бен-Гуриону, он пребывал в уверенности, что будущее страны зависит от наличия квалифицированной рабочей силы и творческого использования преимуществ, предоставляемых передовыми технологиями, то есть от “научной мощи” Израиля. И вот этот убежденный технократ и прагматик занял в сентябре 1984 г. пост премьер-министра страны. Элегантный, подтянутый, прекрасно одетый человек, с крупными чертами лица и здоровым румянцем, он находился в полном расцвете сил и во всеоружии опыта.

Все его способности и возможности были крайне необходимы для того, чтобы в первую очередь положить конец изнурительной военной оккупации Ливана. Вывод войск из “ливанской трясины” начался еще в июле 1983 г., когда правительство Бегина приступило к одностороннему, хотя и частичному, отходу к реке Авали. Теперь, в январе 1985 г., Перес смог получить согласие всего кабинета на полную эвакуацию, и к концу июня была завершена заключительная стадия вывода войск. Основная часть израильской армии теперь вернулась домой, на территорию Израиля. Таким образом эта кампания, начавшаяся за три года до того и стоившая Израилю 654 человек убитыми, 3873 человек ранеными, не говоря об истраченных примерно 5 млрд долларов, была в основном завершена.

Однако потери Израиля, как людские, так и материальные, вовсе не прекратились, поскольку эвакуация была невозможна без принятия надежных мер предосторожности. В новой зоне безопасности на юге Ливана патрулирование осуществляли 1800 бойцов из так называемой “Армии Южного Ливана”, состоявшей в основном из христиан. Ее численность со временем увеличилась до 2600 человек, и в течение ряда лет они вполне удовлетворительно выполняли роль буфера, успешно препятствуя проникновению террористов на территорию Израиля. Следует отметить, что успешность их действий в немалой степени определялась наличием израильских “советников”, численностью около 200 человек, офицеров и рядовых. Сотрудничество имело и свою цену. Только в 1985–1988 гг. потери среди израильских “советников” составили 64 человека убитыми и 180 человек ранеными, потери Армии Южного Ливана были много более значительными — и это не говоря о финансовой стороне вопроса. Что касается материальных затрат, то они были связаны не только с пополнением личного состава и боевой техники; Израиль финансировал учебные заведения и медицинские учреждения ливанских христиан, а также обеспечивал трудоустройство членов их семей на севере Израиля.

Что же касается общей ситуации, то в последующие месяцы и годы она имела тенденцию к ухудшению — по мере того как палестинские террористы постоянно наращивали свои силы вдоль северной границы буферной зоны. Начиная с середины 1980-х гг. эти вооруженные группировки получали идейную поддержку и практическую помощь уже не столько от ООП, сколько непосредственно от правительства Ирана. Боевики крупнейшей из таких группировок, называющей себя “Хизбалла” (“Партия бога”), проходили подготовку в двух бывших ливанских военных лагерях, находившихся уже в руках иранского командования и расположенных в районе Баальбека, то есть в пятидесяти милях к северу от Бейрута. К концу 1980-х гг. число боевиков “Хизбаллы”, прошедших соответствующую подготовку, превысило 5 тыс. человек, и их командование подчинялось напрямую Мухаммеду Хасану Ахтари, послу Ирана в Дамаске. К этому времени боевики “Хизбаллы” продвинулись в южном направлении и стали устраивать вылазки против Армии Южного Ливана и израильских “советников”, а также подвергать ракетному обстрелу населенные пункты на севере Израиля.

Ситуация, однако, ухудшалась не только на юге Ливана. Эли Хобейка, командир фалангистов, допустивший резню в лагерях Сабра и Шатила, отказался подчиняться распоряжениям, исходящим из Бейрута, и в августе 1984 г. возглавил государственный переворот, свергнув президента Амина Жмайеля. Вскоре после этого Хобейка отправился с визитом в Дамаск и вступил в сговор с режимом Садата. Сирийцы пообещали свою помощь в прекращении конфликта в Ливане — но ценой этой помощи стал “тройственный пакт”, подписанный в декабре 1985 г. По условиям пакта, состав ливанского правительства, в нарушение сложившейся в стране традиции, теперь должен был отражать процентное соотношение этнических и религиозных групп населения, а не основываться, как прежде, на искусственно поддерживаемом балансе сил между христианами и мусульманами. Более того, этот пакт делал всю военную и внешнюю политику Ливана напрямую зависящей от воли Дамаска — иными словами, Ливан фактически оказывался во власти Сирии. И вот в феврале 1986 г. по “приглашению” нового мусульманского руководства Ливана части сирийской армии вернулись в Западный Бейрут, откуда они были изгнаны под давлением Израиля за четыре года до этого. Для Израиля это возобновление сирийской гегемонии в Ливане имело в высшей степени негативные последствия — в долгосрочной перспективе.