История Израиля. Том 3 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1978-2005 - [2]

Экономический прогресс, а также перемены в области медицины и образования, в свою очередь, вызвали далеко идущие последствия социального и политического характера. Тысячи арабских женщин получили возможность работать на дому, занимаясь отделкой продукции швейной и обувной промышленности. Получив определенную экономическую независимость, они стали выступать против своего подчиненного положения, обусловленного общинными традициями. Палестинская молодежь, более образованная и лучше оплачиваемая по сравнению со старшим поколением, стала подвергать сомнению права старших на политическое лидерство. До середины 1970-х гг. неформальная израильско-иорданская администрация Западного берега состояла в основном из мухтаров, глав консервативно настроенных земледельческих кланов, которые в большинстве своем приспособились к жизни в условиях оккупации. Оказывая им поддержку, израильтяне и иорданцы с 1967 г. подавляли развитие альтернативных властных структур, связанных с ООП. Однако к концу 1970-х гг. представители нового, молодого, урбанизированного и более образованного поколения уже были готовы, как минимум, поставить под сомнение статус-кво.

Война Судного дня во многом способствовала проявлению духа несогласия и нетерпимости, свойственного молодежи. “Буквально за считанные минуты и часы, — вспоминала Раймонда Тавил, известная палестинская активистка-феминистка (впоследствии ставшая тещей Арафата), — мы ощутили, как в наши сердца вновь вселяется гордость и уверенность в себе, утраченные нами на протяжении шести лет горестей и унижений”.

В борьбе за влияние среди палестинцев ООП объявляла себя победителем короля Иордании Хусейна. Первоначальный успех наступательных операций египетской и сирийской армий в Войне Судного дня рассматривался как вовсе не связанный с позицией Хусейна, который отказался участвовать в военных действиях. И когда премьер-министр Рабин, в свою очередь, отказался вступать в переговоры с Хусейном по следам второго (1975 г.) соглашения о разъединении войск на Синайском полуострове, он тоже был склонен считать Иорданию незначительным фактором. Ранее, на Конференции арабских государств в Рабате (октябрь 1974 г.), было принято решение объявить Организацию освобождения Палестины “единственным законным представителем” палестинского народа. Теперь же, после второго соглашения о разъединении на Синае, даже Хусейн счел себя обязанным выступить в поддержку, пусть только на словах, этой формулы. Более того, целый ряд дипломатических достижений Арафата на протяжении последующих трех лет еще больше укрепил статус ООП в палестинской среде.

Таким образом, именно на Западном берегу более молодые и образованные сторонники ООП взяли курс на сопротивление израильским действиям, связанным с экспроприацией земельных участков и с налогообложением. Вскоре после выступления Арафата перед Генеральной Ассамблеей ООН в ноябре 1974 г. на территориях начались студенческие демонстрации в поддержку ООП, за которыми последовали забастовки деловых кругов и чиновников в Восточном Иерусалиме. На протяжении зимы вспышки гражданского неповиновения случались в ряде небольших городов (Гл. XXV. Цена неокончательной победы). Израильские власти ответили на это введением комендантского часа и депортациями. В самый разгар волнений, однако, социалистическое правительство решило наряду с кнутом воспользоваться и пряником, и назначило на апрель 1976 г. муниципальные выборы на Западном берегу. Рабин и Перес, по всей видимости, рассчитывали, что арабское население будет им благодарно за либерализацию правил голосования, установленных еще хашимитскими властями, и потому решили предоставить возможность впервые принять участие в выборах представителям бедных слоев населения, вне зависимости от пола.

Это решение оказалось на редкость неудачным и привело к прямо противоположным результатам. После подсчета голосов 12 апреля оказалось, что проиордански настроенные умеренные кандидаты потерпели сокрушительное поражение. И в городах, и в сельской местности молодые сторонники ООП в самом буквальном смысле этого слова захватили власть в органах самоуправления. Весьма важно отметить то обстоятельство, что политическая платформа этих активистов никак не была связана с вопросами муниципальной жизни, а уделяла внимание исключительно палестинскому национальному самосознанию во всех его аспектах. Похоже, что рамочное соглашение, принятое в Кэмп-Дэвиде, подтвердило наихудшие опасения этих националистов. Так называемый план национальной автономии для Палестины не рассматривал такие вопросы, как статус оккупированного Иерусалима, эвакуация еврейских поселений, вывод израильских войск и уж тем более вопрос арабского суверенитета на территориях с арабским населением. “О каких же правах они ведут речь? — вопрошала Раймонда Тавил. — О праве собирать муниципальные налоги и следить за исправностью канализации?” Еще более резко высказался палестинский ученый Файез Сайе, живущий в эмиграции:

“Части палестинского народа обещана часть его прав (при этом исключаются права на национальное самоопределение и государственность), причем эти права могут быть реализованы лишь на части территории палестинского отечества… и эти обещания будут выполнены лишь несколько лет спустя, в рамках поэтапного процесса; Израиль же будет иметь безусловное право вето на протяжении всего этого процесса”.