История Израиля. Том 3 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1978-2005 - [108]

На ливанской территории, к северу от границы с Израилем, оставалась узкая буферная зона, где находилась так называемая армия Южного Ливана, действовавшая при участии от 200 до 800 израильских “военных советников” и выполнявшая функции “забора безопасности”, преграждая проникновение на территорию Израиля боевиков “Хизбаллы” (Гл. XXXII. Конец политики авантюризма). Силы “Хизбаллы”, обученные и вооруженные иранцами, в последнее время перешли от ракетных обстрелов территории Израиля к обстрелам буферной зоны, и потери были значительными. Так, в конце 1990-х гг., уже после окончания проведенной по инициативе Переса операции “Гроздья гнева”, в результате этих обстрелов погибло и получило тяжелые ранения около 500 израильских военнослужащих. Барак, высказываясь по этому вопросу во время своей избирательной кампании, заявил, с компетентностью бывшего начальника Генштаба Армии обороны Израиля, что пребывание израильских солдат в Ливане более не является необходимым и что если он станет премьер-министром, то выведет войска из Ливана “в течение года”. Такое обещание нашло положительный отклик у израильской общественности.

Избирательная кампания Барака стремительно набирала обороты. Его позиция по оборонным вопросам получила безусловную поддержку со стороны немалого числа отставных генералов и полковников; к тому же Бараку удалось заручиться поддержкой двух “родственных” партий — Гешер и Меймад, которые выступили с Израильской партией труда в общем избирательном списке “Единый Израиль”. В ходе выборов, прошедших 17 мая 1999 г., Барак — как и предсказывали опросы общественного мнения — одержал решительную победу. При голосовании (Гл. XXXV. Процесс “Анти-Осло”) сам Барак получил 56 % голосов; Израильская партия труда получила 26 мандатов, а Ликуд — всего 19, что было почти втрое меньше числа мандатов, полученных правящей коалицией, с учетом также мандатов партии Мерец. Поздно вечером 17 мая, когда результаты выборов в целом уже стали ясными, десятки тысяч людей пришли на площадь Рабина в Тель-Авиве; собравшиеся пели, танцевали и несли лозунги со словами: “Конец кошмару. Теперь мы будем жить в мире”.

Своей главной целью Барак считал достижение мира на всех фронтах: с палестинцами, сирийцами и, в конечном итоге, с остальными арабскими странами. Все прочие соображения уступали по важности этой цели — даже столь лелеемое левыми и центристами стремление сократить государственные расходы на нужды ультрарелигиозного лагеря и поселенцев Западного берега. Вот почему Барак не долго колебался, прежде чем пригласить в свою коалицию не только политических союзников-левоцентристов, но также и Национальную религиозную партию, и Исраэль ба-алия[115] правоцентристскую партию выходцев из Советского Союза во главе с Натаном Щаранским — поскольку лидеры этих двух партий дали понять, что готовы проявить “гибкость” по вопросу о палестинских территориях. Барак, в сущности, преподнес единственный сюрприз, не дав Шимону Пересу возможности вновь занять пост министра иностранных дел. Не желая оказаться в тени бывшего председателя Израильской партии труда, Барак предоставил Пересу специально созданную для него должность — министр по делам регионального сотрудничества. А пост министра иностранных дел был отдан Давиду Леви, который с течением времени успел превратиться из воинственного защитника интересов низших слоев марокканских репатриантов в сравнительно пассивную и бездеятельную политическую фигуру.

Сирийское направление Барака

Еще не закончив формирование своей правительственной коалиции, новый премьер-министр дал явственно понять, что готов вдохнуть жизнь в мирные переговоры с Сирией. В конце июня 1999 г. он заявил в интервью английскому журналисту Патрику Силу, биографу и доверенному лицу сирийского президента Хафеза Асада: “Единственный путь к прочному и всеобъемлющему миру на Ближнем Востоке лежит через мирный договор с Сирией. Цель моей политики — положить конец конфликту между Израилем и Сирией”. Одним из основных положений предвыборной кампании Барака было обещание, данное народу Израиля: вывести в течение года израильских солдат из Ливана. Однако такое обязательство, в свою очередь, предусматривало хотя бы молчаливое согласие Сирии соблюдать сдержанность, поскольку в долине Бекаа, на ливанской территории, находилась тридцатитысячная сирийская армия, и это не давало ливанскому правительству возможности навести порядок в своих пограничных районах и, в частности, воспрепятствовать боевикам “Хизбаллы” вести обстрел израильской территории (Гл. XXXII. Конец политики авантюризма). Тишина на ливанско-израильской границе, подчеркивал Барак, зависит от желания Сирии вести мирные переговоры с Израилем.

Для того чтобы побудить президента Асада к переговорам, Барак сделал ему, через посредство Патрика Сила, несколько политических комплиментов. “Нет никакого сомнения в том, что политика президента Асада способствовала формированию сирийской нации, — заявил израильский лидер. — Он сумел создать сильную, независимую, уверенную в себе страну, которая, я не сомневаюсь, станет важным фактором стабильности на Ближнем Востоке”. Через три дня Сил уже был в Дамаске и довел слова Барака до сведения Асада. Сирийский президент откликнулся на инициативу Барака. “Я внимательно наблюдал за его карьерой и следил за его высказываниями, — сказал Асад Силу. — Я думаю, что это сильный и искренний человек. К тому же результаты выборов свидетельствуют о том, что он пользуется поддержкой народа. Ясно, что он намерен достигнуть мира с Сирией”. Асад, однако, подчеркнул в своем интервью, что “речь не идет о том, чтобы начинать переговоры заново; теперь, когда Нетаниягу отправлен в отставку, мы должны возобновить переговоры на основе достигнутых ранее договоренностей”. Исходя из материалов этих двух интервью, Сил сделал вывод, что оба ближневосточных лидера готовы к выходу из тупика, в котором их страны оказались в годы правления Нетаниягу.