История Израиля. Том 2 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1952-1978 - [230]

Холодный свет зари

В Каире около миллиона человек встречали Садата по пути из аэропорта. На волне всенародной поддержки он собрался было созвать свой международный форум — имея при этом в виду, чтобы он мог бы стать альтернативой Женевской конференции. С этой целью он разослал приглашения арабским странам, а также Израилю, Советскому Союзу и Соединенным Штатам. Бегин оценил важность этого приглашения и немедленно ответил согласием. Однако СССР, арабские страны и ООП ответили отказом. Более того, арабские лидеры, собравшись на чрезвычайной сессии в Триполи, столице Ливии, осудили инициативу Садата и приняли решение заморозить дипломатические отношения с Каиром. И Садат был вынужден признать реальность ситуации: переговоры теперь будут вестись только между Египтом, Израилем и (надо надеяться) США. Без особого энтузиазма президент Картер был вынужден согласиться на эту трехстороннюю формулу.

Тем временем, в декабре 1977 г. Моше Даян и заместитель премьер-министра Египта Тохами снова встретились в Марокко. В ходе этой встречи Даян ознакомил собеседника с деталями предложений его правительства по Синаю. Речь шла о возвращении полуострова Египту на основе предлагаемого израильтянами графика, причем отвод войск предполагалось завершить в 2000 г. Тохами высказал свое возмущение таким предложением и холодно поинтересовался, уж не считают ли израильтяне, что ради такого растянутого графика отступления Садату стоило навлекать на себя проклятия всего арабского мира. И еще один аспект: соглашение по Синаю не может быть достигнуто без параллельного решения палестинского вопроса. Участники встречи вернулись домой в мрачном настроении; Бегин и его советники принялись за разработку предложений по Западному берегу и Газе, которые были бы в большей степени приемлемыми для обеих сторон. Однако новый план, сформулированный юридическим советником премьер-министра Агароном Бараком[297], оказался еще менее приемлемым, чем изначальный план Даяна—Розена (Гл. XXVII. Садат в поисках мира). Согласно этому документу, Палестинская автономия получала в свое ведение только такие вопросы, как культурная и религиозная деятельность, а также здравоохранение, социальное обеспечение, торговля и туризм. Вопросы безопасности и поддержания общественного порядка — что, в сущности, означало также землепользование и землеустройство — оставались в ведении Израиля. Жителям-арабам предоставлялся выбор: израильское гражданство или иорданское подданство, но речи не могло идти о “палестинском” гражданстве. Единственная уступка Бегина Садату сводилась к тому, что он согласился “временно” отложить решение вопроса о суверенитете. Что же касается Синайского полуострова, то израильские предложения по-прежнему предусматривали отвод войск в два этапа, причем эвакуация поселений в Рафиахе (Ямит) и ключевых авиабаз у Акабского залива откладывалась до конца столетия.

Прежде чем предложить эту формулу Садату, Бегин решил опробовать ее на Джимми Картере, и с этой целью он вылетел в Вашингтон в середине декабря, чтобы ознакомить с документом президента США и Государственного секретаря Вэнса. Американская реакция на документ была как минимум сдержанной, и общая оценка была сформулирована следующим образом: “Документ представляет собой приемлемую основу для дальнейших переговоров”. Интересно, что резкий отпор Бегин получил не в Вашингтоне, а в Иерусалиме. Многие члены его кабинета восприняли этот план как откровенную рекомендацию к созданию, в конечном итоге, Палестинского государства. Бегин и Агарон Барак, находясь в полной растерянности, немедленно пересмотрели формулу, указав, что Израиль оставляет за собой не только вопросы публичного права и поддержания общественного порядка на Западном берегу, но также и обеспечение “постоянной безопасности” границ региона. Беженцы, покинувшие свои дома после Шестидневной войны, получат разрешение вернуться лишь в “разумных” количествах и на основе единогласного решения совместной израильско-иорданско-палестинской комиссии. Такое же единогласное решение будет необходимо и для передачи властных полномочий совету Западного берега. И этот, пересмотренный и переработанный, план Бегин взял с собой на встречу с Садатом в Исмаилии, которая была намечена на 25 декабря 1977 г.

До сих пор встречи между египтянами и израильтянами проходили в дружественной обстановке. Встреча в Исмаилии стала первым исключением из правила. Садат холодно проинформировал своего гостя, что план по Синаю не годится даже как основа для обсуждения; что же касается палестинской формулы, то ее следует “изучить”. Отнюдь не обескураженный, Бегин по пути домой в самолете все еще пребывал в уверенности, что примирение между двумя странами является вполне возможным. Следовало только выделить в самом процессе проведения переговоров два направления — военное и политическое. Вопросы, связанные с первым направлением, будут обсуждаться израильской и египетской переговорными группами в Каире, а по второму направлению аналогичные группы будут работать в Иерусалиме. Израильскую военную делегацию первоначально возглавил министр обороны Эзер Вейцман. Живой и общительный человек, Вейцман буквально с первого взгляда достиг взаимопонимания с Садатом. Именно ему египетский президент и высказал свое крайнее удивление позицией, занятой Израилем по вопросу Синайского полуострова. В Бухаресте он, Садат, получил заверения, что Синайский полуостров будет возвращен под египетский суверенитет. Но, удивился президент, о каком же суверенитете сейчас идет речь? На это Вейцман ответил, что авиабазы в Синае обеспечивают защиту внутренних районов Израиля, причем не столько от египетской опасности, сколько от угрозы со стороны Ирака и Саудовской Аравии, а также что только Синайский полуостров дает израильским ВВС необходимое пространство для развертывания подразделений боевых самолетов. Но на Садата вся эта аргументация не произвела ровным счетом никакого впечатления. В середине января 1978 г. заседания египетско-израильской переговорной группы по военным вопросам были временно приостановлены.