История Израиля. От Войны за независимость до Шестидневной войны - [57]

Эта политическая кампания, которая вышла за рамки ООН, длилась с начала ноября 1956 г. до начала марта 1957 г. В результате выдвинутые Израилем требования о размещении войск ООН в секторе Газа и Шарм-аш-Шейхе были приняты основными морскими державами, и главное — Соединенными Штатами. Бен-Гурион заявил на заседании своего правительства: "Мы добились нашей главной цели: свободы судоходства в Тиранском проливе, в Красном море и в Индийском океане и размещения сил ООН за пределами нашей территории для защиты этой свободы и для обеспечения порядка в секторе Газа”. 4 марта, когда израильские солдаты покинули свои позиции, шесть батальонов ООН вошли в Газу и Шарм-аш-Шейх. Тогда же, в знак признательности Израилю за его вклад в разрешение безнадежного дипломатического кризиса, США утвердили предоставление ему выгодного займа Международного банка, за которым последовали дополнительные ссуды. 7 апреля американский танкер пришвартовался в Эйлате. Вашингтон также разослал судоходным кампаниям заявление американского правительства о том, что оно будет тщательно следить за соблюдением принципа свободной навигации в Эйлатском заливе.

В какой мере операция "Кадеш” оказалась полезной для Израиля? Выступая перед Кнесетом 7 марта, Бен-Гурион указал на отсутствие каких-либо гарантий того, что египтяне не вернутся в сектор Газа. И действительно, опасения премьер-министра оправдались даже раньше, чем он мог предполагать. Спустя лишь два дня после выхода израильских войск из Газы и прибытия вооруженных сил ООН, местное палестинское руководство потребовало восстановления египетского правления. Из соображений престижа Насер пошел на риск конфронтации с Израилем и удовлетворил эти требования. Он назначил гражданского губернатора и откомандировал его в сектор Газа в сопровождении ответственного персонала. Впрочем, никакие воинские формирования не были присоединены к этой свите. Израильское правительство немедленно выразило протест, хотя и согласилось с Даллесом, что этот шаг Насера не стоит нового вооруженного конфликта с Египтом. К этому времени уже стало ясно, что одна из наиболее желанных целей операции "Кадеш” не была достигнута: Насер остался у власти. Престиж египетского диктатора почти не пострадал от военного поражения. Ему удалось скрыть истинные масштабы потерь, которые понесла его армия в боях с израильтянами, списав неудачи на англофранцузскую бомбардировку и десант. Кроме того, если не военным, то дипломатическим путем он сумел добиться полного выхода всех вооруженных формирований противника с египетской территории. Он даже не был вынужден взять на себя обязательство, что его правительство в будущем никогда не попытается вернуть в Газу свои войска или перекрыть морское сообщение с Эйлатом. Наоборот, он подтвердил свою враждебность к Израилю как словом, так и делом, возобновив запрет на проход израильских судов через Суэцкий канал.

Операция "Кадеш” имела и другие отрицательные последствия. Афро-азиатские государства теперь рассматривали Израиль как "пособника западного империализма”. Поэтому даже в самом Израиле ряд политических деятелей сожалели о сотрудничестве с англичанами и французами в Синайской кампании. Среди них был и Моше Шарет, который подтвердил тогда в дневнике свою уверенность в том, что "нельзя добиться мира путем принуждения”. Позднее Абба Эвен так охарактеризовал операцию "Кадеш”:

Синайская кампания с политической точки зрения была самой неподготовленной войной в истории. Преувеличенное значение придавалось роли Франции и Великобритании. Мы предстали перед всем миром как "орудие империалистов”. Нам следовало избегать сотрудничества в англофранцузском сговоре и довольствоваться только политической поддержкой. Если мы собирались избавиться от федаюнов и очистить Эйлатский залив, это должна была быть полностью израильская операция, и ее следовало провести после американских выборов… Совершенно не было необходимости провоцировать такую резкую реакцию со стороны ООН и Америки, которую мы получили.

Вместе с тем, в своих рассуждениях Эвен не берет в расчет те дополнительные потери, которые понесли бы израильтяне, если бы они вторглись в Синай без французской воздушной поддержки и без бомбардировки союзниками египетских аэродромов.

С другой стороны, не может быть сомнения в том, что в результате этой сточасовой кампании стратегическое положение Израиля укрепилось. Она подняла мораль израильтян, освободила их от неуверенности в своих силах и убедила все слои населения — и старожилов, и репатриантов, — что страна может противопоставить недостатку людских и материальных ресурсов высокую боеспособность и техническую оснащенность армии в сочетании с талантливым руководством войсками. Боевой опыт, накопленный в ходе операции "Кадеш” и продемонстрировавший преимущества превентивного удара, пристально изучался в Израиле и других странах. Не менее важно было и то, что упорное сопротивление Израиля выводу своих войск без каких-либо гарантий вынудило великие державы, в особенности Великобританию и США, отказаться от попыток навязать политическое урегулирование, неблагоприятное для безопасности страны. Ни в Лондоне, ни в Вашингтоне больше не звучали речи с предложением передать арабам какую-либо израильскую территорию. Конечно, Синайская кампания не принесла Израилю официального мира. Еще в своей речи в Кнесете 7 марта Бен-Гурион сказал: "Мы начали войну не для того, чтобы захватить Синай или навязать мир Насеру; и после окончания кампании я не надеюсь на скорый мир”. Он высказал мнение, что полная стабильность в Газе невозможна до тех пор, пока там сосредоточены десятки тысяч бездомных беженцев. Хотя достигнутые соглашения в отношении Газы и Шарм-аш-Шейха носили временный характер, ничего лучшего тогда нельзя было добиться, и Бен-Гурион был склонен их оценивать положительно.