История Израиля. От Войны за независимость до Шестидневной войны - [48]

В результате в июле 1954 г. самодельные бомбы взорвались в зданиях почты, кинотеатрах и американских информационных центрах и консульствах в Каире и Александрии. Был нанесен незначительный материальный ущерб, пострадавших не было. Однако случилось так, что одна из бомб случайно взорвалась в кармане еврейского разведчика. Раненый агент был арестован, на его квартире провели обыск, в ходе которого были обнаружены многочисленные улики, в том числе и списки имен. Другие участники подпольной группы были немедленно арестованы и предстали перед судом. В Израиле премьер-министр Шарет выражал возмущение "низкой клеветой, направленной против египетского еврейства”, — пока военная разведка не ввела его в курс дела. Публичный судебный процесс в Каире широко освещался египетскими средствами массовой информации. Когда 27 января 1955 г. он завершился, один из обвиняемых покончил с собой, двое других были приговорены к смертной казни и позднее повешены, остальные получили различные сроки — от семи лет до пожизненного заключения. Эти события не только нанесли тяжелый ущерб израильской разведывательной сети в Египте, но и подорвали репутацию Израиля в глазах Великобритании и США.

Кроме того, провал операции вызвал ожесточенную борьбу между Лавоном и его коллегами. Когда планы израильской разведки были раскрыты, премьер-министр Шарет вызвал на разбирательство Лавона, который гневно отверг свою причастность к этому делу. Его слова, однако, противоречили свидетельству полковника Гибли, утверждавшего, что план операции был заранее согласован с министром обороны. Шарет назначил внепартийную комиссию по расследованию инцидента. Проведенное комиссией широкомасштабное следствие не выявило убедительных доказательств того, что министр обороны поручил Гибли проведение операции.

Между тем, Лавон попытался снять со своих постов Шимона Переса, генерального директора своего министерства, и Гибли, отдавшего распоряжение о приведении в действие египетского плана. Эти люди, утверждал Лавон, в лучшем случае виновны в нарушении субординации, а в худшем — в преступной халатности. Однако если бы Шарет поддержал требование министра обороны, он потерял бы сразу двух преданных и высококвалифицированных работников. Поэтому он решил встать на защиту Переса. В ответ Лавон немедленно подал в отставку. Позднее сжигавшая Лавона обида проявилась в шумном скандале, потрясшем израильскую политическую жизнь (см. гл. XIX).

Тем временем, после отставки Лавона сам Бен-Гурион вернулся из Сде-Бокера, чтобы занять пост министра обороны; Старик больше не собирался терпеть враждебные действия со стороны Египта, включавшие запрет прохода через Суэцкий канал направляющихся в Израиль судов, продолжающуюся блокаду Эйлатского залива и особенно набиравшие силу рейды федаюнов. Поэтому 28 февраля, только через шесть дней после того, как Бен-Гурион вернулся в правительство, израильская армия предприняла атаку на египетский штаб в Газе. Было взорвано несколько зданий, потери египтян составили 38 убитых и 24 раненых. Хотя эта акция представлялась как реакция на целый ряд египетских провокаций, ее целью было также показать Каиру военное превосходство Израиля. С другой стороны, для Насера это нападение послужило удобным предлогом для заключения оружейной сделки с Чехословакией. Позднее он заявил: "28 февраля 1955 г. стало поворотным моментом. Эта катастрофа послужила сигналом, заставившим нас задуматься о значении мира и баланса сил в регионе”. На самом деле это был только предлог, так как политика изматывания Израиля начала осуществляться задолго до рейда в Газу, а решение Насера о создании мощного оружейного арсенала было связано с его стремлением противостоять Багдадскому пакту.

К середине 1955 г. управляемый из Египта террор достиг апогея. Генерал Бернс, наблюдатель ООН, следящий за соблюдением условий перемирия, отмечал позднее: "То, что делали египтяне, посылая этих людей… с заданием убивать без разбора мужчин, женщин и детей, являлось военным преступлением”. В ответ на растущее насилие Бен-Гурион и Даян распорядились нанести сильные удары по египетским базам в Хан-Юнисе, Аудже и даже в городе Газа, а также по иорданским базам федаюнов. Весной 1956 г. наблюдатели ООН рассуждали о том, что Израиль готовится нанести превентивный удар до того, как египетская армия сумеет овладеть современным советским вооружением. Эти спекуляции имели под собой почву. Было известно, что Израилю особенно досаждает блокада Эйлатского залива. С 1953 г. египетские пограничники в Рас-Нусрани закрыли проход израильских судов через Тиранский пролив, а с сентября 1955 г. египтяне перестали пропускать и корабли других государств, приписанные к эйлатскому порту. Воздушный путь в Южную Африку, проходивший над проливом, также оказался закрыт для израильских самолетов.

Терпение Бен-Гуриона истощилось, и 22 октября он приказал Даяну готовиться к захвату Тиранского пролива, включая Шарм-аш-Шейх, Рас-Нусрани и острова Тиран и Санафир. Начальник генерального штаба тотчас же принялся за формирование из парашютных и пехотных войск элитарных отрядов особого назначения под командованием полковника Бар-Лева