История иудаизма - [188]
Слава Бааль-Шем-Това далеко перешагнула границы Подолья и Волыни, где он жил, и в многочисленных историях он предстает неутомимым путешественником, встречающимся с людьми всякого рода. При этом общается он либо один на один, либо лишь с небольшими группами людей: в синагогах он не проповедовал, школы не основал, и после его смерти в 1760 году было неясно, что станет с его наследием. О его незаурядной репутации и харизме говорит то, что Дов-Бер из Межерича, который встречался с Бааль-Шем-Товом лишь дважды, посвятил всю дальнейшую жизнь распространению воззрений своего учителя, предостерегавшего, между прочим, против того самого крайнего аскетизма, который Дов-Бер практиковал немалую часть жизни.
«Свято место», опустевшее с уходом Бааль-Шем-Това, было заполнено не сразу и не без трудностей. Дова-Бера избрали главой хасидов лишь после паузы длиною в шесть лет (в 1766 году) и вопреки притязаниям на лидерство рабби Яакова-Йосефа из Полонного, который знал учителя куда дольше и, вполне вероятно, полагал, что сохранит его учение вернее. Многие из тех, кто близко знал Бааль-Шем-Това, отказывались присоединиться к движению, быстро становившемуся массовым, меж тем как из штаб-квартиры Дова-Бера в Межериче разъезжали посланники, призывая евреев присоединяться к новому учителю. Некоторые из этих посланников сами были харизматичными лидерами и в течение последней четверти XVIII века основали отдельные направления хасидизма, престиж каждого из которых определялся степенью благоговения перед цадиком, стоявшим во главе общины. После смерти Дова-Бера (1772) главным авторитетом среди белорусских и литовских хасидов стал Менахем-Мендл из Витебска, возглавивший в 1777 году большую группу переселенцев в Землю Израиля; однако и оттуда он продолжал руководить своей общиной по переписке [58].
В Белоруссии и западных провинциях России основал отдельное направление в хасидизме Шнеур-Залман из Ляд. Согласно позднейшей хасидской агиографии, он славился как выдающийся талмудист еще до знакомства с Довом-Бером из Межерича и к двадцати пяти годам (1770) написал новый «Шульхан арух»[153]. Он разработал своеобразную мистическую теологию, важным элементом которой было интеллектуальное познание, что противоречило интуитивному мистицизму Бааль-Шем-Това. В разработанной им системе «Хабад» особое значение имеют понятия Хохма — «мудрость», Бина — «понимание» и Даат — «знание». Это три типа познания, различавшиеся каббалистической мыслью, — «познание зачаточное», «познание в развитии» и «познание окончательное»; название «Хабад» является аббревиатурой этих трех ивритских слов. Посредством духовных упражнений, медитации и регулярной учебы любой человек может стремиться стать бейнони — «средним человеком». «Средний человек» не может изменить весь мир, в отличие от выдающихся людей, избранных еще при рождении стать цадиками, но может и должен стремиться к совершенству, сдерживая зло в мире и тем самым способствуя приведению души в состояние радости, а мира — в состояние гармонии с божественным присутствием (Шхиной). Главным в учении Залмана была не каббалистическая теософия или богословские рассуждения, а поведение, достойное хасида. Руководством к такому поведению, содержащим к тому же полное и связное изложение системы в целом, стал сборник его высказываний, впервые опубликованный в 1796 году[154], а в наше время больше известный под названием «Танья», означающим «[так] учили [в барайте]» (то есть: так учили раввины-танаи) [59].
Первенствующая роль цадика как источника духовного прозрения для его последователей обусловила своеобразную структуру хасидских общин. Цадик (он же ребе) был главой двора, куда приходили паломниками простые хасиды, ища благословения и духовного обновления. Приверженцы ребе содержали двор в изрядном изобилии, ведь цадик был связующим звеном между хасидом и небесами. Хасиды должны были вносить на эти расходы достойное пожертвование — пидьон, «искупление» (души). Близость к ребе, пребывание за общим столом (дер тиш) с ребе, излагающим свое учение — обычно после субботнего обеда, — было для хасида пределом близости к Богу. К ребе можно было обратиться за решением любой проблемы. Этот процесс часто формализовался, так что хасид подавал письменное прошение в виде квитл — тщательно свернутой записочки, которую должен был прочитать лично ребе. Уже на ранней стадии хасидизма, как при любом дворе, ближайшие помощники ребе стали самыми важными посредниками, распоряжавшимися доступом к нему [60].
Абсолютная власть местных хасидских лидеров и широкое распространение хасидизма к концу XVIII века в Восточной Европе, включая Венгрию, привела к возникновению напряженности между хасидскими дворами. С 1830-х годов, когда первоначальный всплеск энтузиазма спал и жизнь каждой хасидской группы пошла по своей накатанной колее, эта напряженность значительно усилилась. Изоляции способствовало и представление (встречающееся уже к концу XVIII века) о том, что звание ребе, как правило, переходит по наследству в семье усопшего ребе. Теологически это объяснялось положением, выдвинутым (как мы уже видели) Шнеур-Залманом из Ляд, согласно которому способность быть
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Данное учебное пособие предназначено для студентов сдающих экзамен или зачет по дисциплине «Всеобщая история».
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.