История испанской инквизиции. Том II - [5]
Статья пятая
ПОСЯГАТЕЛЬСТВО НА ГЕРЦОГА ПАРМСКОГО И ДРУГИХ КНЯЗЕЙ
I. В 1563 году мурсийская инквизиция приговорила к унизительным наказаниям другого государя, по имени дон Филипп Арагонский, сына султана Феца и Марокко, отрекшегося от магометанства и принявшего крещение. Я говорил о нем в XXIII главе этой Истории.
II. В 1568 году скончался трагически дон Карлос Австрийский, принц Астурийский, единственный сын Филиппа II, предполагаемый наследник его престола. Процесс этого принца, если исключить допущенные ошибки, показался мне достаточно важным, чтобы занять отдельную главу.
III. В 1589 году принц Алессандро Фарнезе,[33] герцог Пармский, генерал-губернатор нидерландский и фландрский, правивший от имени Филиппа II, который был его дядей и братом Маргариты Австрийской, его матери, был оговорен перед инквизицией Испанского королевства, в котором воспитывался; в доносе сообщалось, что он заподозрен в лютеранстве и пособничестве еретикам. Утверждали также, что он помышлял о захвате верховной власти во Фландрии, где был губернатором, что для успеха этого предприятия связался с протестантами, одобрял большинство их нововведений и убеждал в том, что примет их сторону, если они попытаются стать независимыми. В Мадриде были получены показания нескольких свидетелей, но в этих показаниях не было ни одного доказательства личных еретических мнений, и дон Гаспар де Кирога, кардинал и архиепископ Толедский, велел прекратить преследование. Причина гонения на принца Фарнезе была, конечно, в большом количестве оговоров, которые постоянно выдвигали против него в этом и предыдущем году перед его дядей, подозрительный и недоверчивый характер которого ободрял людей, завидовавших славе второго Александра, которого история признала самым искусным и храбрым полководцем своего века. Несмотря на старания врагов погубить его, Филипп II сохранил за ним правление Нидерландами, хотя тот просил разрешения удалиться в Италию; Алессандро Фарнезе оставался у власти до своей смерти в 1592 году. Преемником его был граф де Фуэнтас. Утверждают, что Филипп приказал его отравить.
Статья шестая
ПОПЫТКИ СВЯТОГО ТРИБУНАЛА ВОЗБУДИТЬ ДЕЛО ПРОТИВ ДОНА ХУАНА АВСТРИЙСКОГО И ДРУГИХ КНЯЗЕЙ
I. Кардинал Кирога и совет инквизиции поступили недостаточно осторожно в отношении того, кто больше всех заслуживал их уважения и покорности: я имею в виду римского первосвятителя Сикста V, их главу, от которого они получили власть. Этот папа издал перевод Библии на итальянском языке; изданию предшествовала булла, в которой он советовал прочесть библейский перевод и заявлял, что это принесет большую пользу правоверным. Такое поведение папы противоречило всему, что постановляли буллы и декреты его предшественников со времен Льва X, когда появилось большое количество переводов Библии, сделанных Мартином Лютером и другими протестантами. Все догматические сочинения на национальных языках уже пятьдесят лет назад были запрещены правилами так называемого соборного Индекса[34] и инквизицей Рима и Мадрида; последнее постановление в этом отношении было сделано в 1583 году. Кардинал Кирога в Испании и кардинал Толедо в Риме, а также некоторые другие лица делали представление Филиппу II о том, что они предвидят великие бедствия для религии, если он не употребит своего влияния на папу, чтобы убедить его отказаться от своего намерения. Государь поручил графу Оливаресу, своему послу в Риме, сделать очень серьезные представления папе по этому поводу; граф повиновался, но едва сам не стал жертвой этого. Сикст V, взбешенный словами Оливареса, готов был лишить его жизни, не считаясь с международным правом и прерогативами посла. 25 августа 1592 года грозный первосвятитель скончался, что породило сильные подозрения в отношении Филиппа; утверждали, что он поручил кому-то дать папе медленно действующий яд, сокративший его жизнь. Неужели мы поверим, что это делалось для вящей славы Божией и для блага человечества? Тогда-то испанская инквизиция по получении свидетельских показаний, установивших, что непогрешимый оракул веры в действительности является преступным пособником еретиков, осудила Библию Сикста подобно тому, как она осудила Библии Кассиодора де Рейна и некоторых других. Я не буду останавливаться на вопросе о том, был ли Сикст V более достоин такого обхождения за издание перевода Библии, чем за другие поступки; отсылаю к истории этого папы и к тому, что о нем говорит Григорий Лети в Жизни Филиппа II.
II. Не стану также повторять басню об епитимье, наложенной на Филиппа III за то, что он проявил жалость к одному осужденному во время аутодафе. Я слишком осторожен, чтобы принимать на веру рассказы, выдуманные некоторыми путешественниками, и анекдоты, которые они опубликовали, чтобы потешить читателей.
III. Не таково предварительное следствие, начатое против дона Хуана Австрийского,[35] побочного сына Филиппа IV и брата Карла II, отложенное по приказу короля. Дон Хуан имел смертельного врага в лице Иоганна Эбергарда Нитгарда,[36] иезуита, главного инквизитора и духовника королевы-матери. Интриги этого священника оказались действенными и нашлись подлые люди, постаравшиеся в ноябре 1668 года угодить ему доносом на брата короля как на подозреваемого в лютеранстве, врага духовного сословия и духовных учреждений, в особенности иезуитов. Следствие вызвало лишь общие смутные предположения, не дававшие никакого повода к нареканию; но глава святой инквизиции прибавил к этому копию письма от 21 октября того же года, написанного принцем королеве-матери. Несколько фраз из этого письма он дал для определения богословам; они были изложены в следующем порядке: 1) «Я должен был бы убить отца Нитгарда для блага государства и для моего благополучия». 2) «Такой совет дали многие почтенные богословы, торопившие меня совершить это как действие дозволенное». 3) «Я не хотел совершить это, чтобы не участвовать в осуждении его на вечные муки, так как вероятно, что иезуит был бы тогда в состоянии смертного греха». Цензоры, которым главный инквизитор поручил это дело, объявили первую фразу ложной и еретической; вторую — необдуманной и оскорбительной, а суждение, которое она выражает, ложным и еретическим; третью — безрассудной, позорной и обидной для набожных ушей. Тайна соблюдалась плохо, в результате несколько иезуитов обнаглели до того, что с кафедры горячо говорили об опасностях, «которым подвергалось королевство из-за позорного и еретического поведения принца, жестокосердного настолько, чтобы преследовать католическую веру в лице ее служителей». Политические события монархического государства (повествование о которых чуждо моей теме) заставили королеву-мать приказать отцу Нитгарду подать в марте 1669 года в отставку и уехать в Рим. В 1672 году он был назначен в столице христианского мира кардиналом и титулярным архиепископом Эдесы.
