История Испании. Том 1. С древнейших времен до конца XVII века - [30]

Преемники Семпрония Гракха столь жестоко эксплуатировали испанцев, что в 171 г. до н. э. испанские послы на коленях умоляли римский сенат о защите. Сенаторы же приняли сторону своих преторов. Вплоть до Нумантийских войн римское владычество в Испании не знало каких-либо юридических норм, строилось в лучшем случае на постановлениях сената, а чаще ассоциировалось с волей и деятельностью консулов и их армий. Примерами изобилует политика в Кельтиберии Сципиона, победителя Карфагена, а впоследствии получившего титул Нумантийского, в честь покорения мятежного города кельтиберов, главного центра сопротивления римлянам.

Вириат и военное дело иберов

Иберы вошли в античную традицию как храбрый, воинственный народ. В разное время они умело противостояли карфагенянам, грекам, римлянам и кельтам, но, с другой стороны, охотно служили наемниками в армиях своих противников. Особую славу они снискали ратными подвигами при дворах сицилийских тиранов IV в. до н. э., ведших борьбу не на жизнь, а на смерть с пунийцами за господство в Центральном Средиземноморье.

Военное дело иберов достигло апогея в эпоху римского завоевания Пиренейского полуострова, когда их военные отряды во главе с бесстрашными предводителями противостояли захватнической политике Рима и военному таланту таких его полководцев, как, например, Гай Юлий Цезарь. Большую роль в совершенствовании военного искусства иберов сыграл знаменитый Серторий, который в попытке противодействия римскому сенату сумел создать из местной молодежи хорошо организованное, сплоченное войско, в равной степени владевшее римскими навыками ведения военных действий и иберийской тактикой герильи, или партизанской войны.

Пожалуй, наибольшую славу в борьбе за независимость принес иберам Вириат – лузитанский пастух, не гнушавшийся, как это было широко распространено в его мире, разбойничьим промыслом и создавший, как говорит Аппиан, отборное войско и мобильную конницу. В целях противостояния Риму (153–139 гг. до н. э.) он умело использовал внешний фактор (необходимость Рима вести войну с непокорной Нуманцией) и готовность вступить с ним в союз вождей соседних племен, которых нещадно грабил Сервилиан и истреблял Фабий Максим.

Вириат отличался беспримерной храбростью: «во время опасностей он более всех остальных был готов подвергаться им, при дележе добычи сохранял равенство, а свою долю неизменно раздавал особо отличившимся в бою». В сложные моменты в его войске сражались и женщины, ни разу не обратившиеся в бегство, а, попадая в плен, своими руками убивавшие и своих близких, и себя, ибо «смерть, по их представлениям, была приятнее рабства» (Апп., Ибер. 74). Комбинированная тактика принесла Вириату важную победу: римляне назвали его другом римского народа и оставили за ним завоеванные земли. Однако их коварный замысел состоял в другом: взять его в плен при помощи его прямых соратников, предать публичной казни и таким способом закончить затянувшуюся лузитанско-кельтиберийскую кампанию. И этот план они исполнили.

Корнелий Сципион впервые прибыл в Испанию в 151 г. до н. э., за несколько лет до своего карфагенского триумфа, однако его основная кельт-иберийская кампания относится к 130-м годам до н. э. Благодаря Аппиану известны обстоятельства, которые принудили римский сенат направить в Испанию этого талантливого полководца. Римский народ, как пишет Аппиан, был резко недоволен провалами предшественников Сципиона – опытных главнокомандующих и консулов Квинта Помпея, Эмилия Лепида и особенно Гостилия Манцина, который втайне от римского сената заключил с жителями Нуманции настолько позорный мир, что сенаторы, узнав о нем и следуя давней традиции, отдали распоряжение выдать этого консула, абсолютно нагим, нумантийцам, а они, в свою очередь, его не приняли. Народ буквально настоял на назначении Корнелия Сципиона. Сенат выполнил это требование, хотя он не достиг возрастного ценза и сенаторы были вынуждены обязать народных трибунов отменить закон о возрасте сроком на один год, т. е. на время исполнения Сципионом своей консульской магистратуры (App. Iber. 84–98).

По прибытии в Испанию Корнелий Сципион прежде всего навел порядок в расквартированном там римском войске. Он выгнал из лагеря «всех торговок, проституток, прорицателей и всяких жертвоприносителей, к которым воины, став суеверными вследствие частых неудач, обращались». Затем продал все повозки, лишний скарб, вьючных животных; из утвари разрешил иметь лишь вертел, медный горшок и одну чашку; спать можно было на простой подстилке. Этими мерами он скоро восстановил дух воинов и дисциплину. Исходя из излюбленного римлянами принципа «торопись медленно», он потратил немало времени на упражнения воинов в искусстве ведения открытого боя: совершал с ними длительные переходы, ежедневно заставлял их сооружать лагерь, чтобы затем немедленно его разрушить, требовал от них возведения высоких стен и тут же заставлял сносить их.

Только убедившись, что войско подвижно, послушно и легко переносит труды и тяготы, Сципион приблизился к Нуманции, но с наступлением не спешил, стремясь изучить дух противника и его военную тактику. Нередко он провоцировал его на демонстрацию своих военных приемов, из которых излюбленной была организация засад. Уверенный в том, что хорош тот полководец, который подвергается опасности только в нужный момент, Сципион всегда умело обходил эти засады и обычно сохранял живыми всех своих воинов. Не реагировал он и на другой прием нумантийцев, часто выходивших боевым строем, чтобы вызвать его на бой. При виде этих маневров он неустанно повторял, что «бессмысленно сражаться с людьми, бьющимися под давлением отчаяния… и что будет гораздо лучше запереть их в городе и взять голодом». Ради осуществления этого плана он приказал вырыть вокруг города ров и выстроить укрепленный вал. Пространство между городской стеной и рвом он разделил на части, поручив контроль за каждой из них своим командирам. По внешнему контуру всё пространство было окружено стеной шириной в 8 футов и высотой в 10, не считая зубцов. К стене примыкали башни, отстоявшие одна от другой на 120 шагов. Зная, что особое значение для связей с внешним миром нумантийцы придают реке Дурий, столь полноводной, что выстроить мост невозможно, Сципион отдал приказ соорудить по ее берегам два особых укрепления. Из них на всю ширину русла были протянуты балки с вделанными в них мечами и наконечниками копий, которые, как лопасти, вращались в потоках воды и препятствовали таким образом нумантийцам плыть и по воде, и под водой, и на судах. Расчет был прост: жители непокорного города оказались отрезанными от внешнего мира, остались без продовольствия и фуража. Воспользовался он и помощью Югурты, внука ливийского царя Масиниссы, который прибыл со своими храбрыми лучниками и пращниками, а также с 12 слонами.