История Испании - [57]

Куда идешь ты, Альфонс XII?», представляющий всю эту историю в сиропно-карамельном ключе, но неплохо), была она юной красавицей, немного полненькой, но этого оказалось более чем достаточно, чтобы завоевать сердца всех тогдашних простаков обоего пола. Приняли эту симпатичную пару с распростертыми объятиями, и страна испытала мощный всплеск оптимизма. Процвели бизнесы, рванула вверх экономика. Все шло как по маслу, при ловко дергающем за нужные нити Кановасе. Даже в конце-то концов удалось покончить с Третьей карлистской войной. Королю нравилось держаться с народом запанибрата, да и людям он пришелся по сердцу. Был, так сказать, свойским парнем, если вы меня понимаете. Кроме того, когда Мерседес безвременно умерла, трагедия короля, молодого вдовца – те похороны растрогали всех до невозможности, – склонила на его сторону все сердца Испании. Никогда еще ни один испанский король не был любим столь горячо. История давала нам еще один шанс. Вопрос был в том, сколько времени нам понадобится на то, чтобы его похерить.

58. Скорее кумовья, чем свиньи

С Альфонсом XII, век которого оказался недолог – он умер в 1885 году, почти еще мальчиком, процарствовав всего десять лет, – Испания вошла в полосу процветания, и даже в сфере политики (усилиями все тех же, это верно) был достигнут некий достаточно разумный баланс. Развивался бизнес: добыча полезных ископаемых, железные дороги; и буржуазия чем дальше, тем больше походила на европейские образцы своего времени. В общем, испанец мог отправиться в путешествие за границу, не опасаясь сгореть там со стыда. Этому положению дел способствовало несколько факторов, которые было бы скучно излагать здесь в подробностях – для этого дела существуют историки, и пусть они отрабатывают свой хлеб, – но которые следует хотя бы упомянуть. Подхалимы величали Альфонса XII Умиротворителем, но это прозвище и вправду соответствовало действительности. Бедлам на Кубе подзатих, Третья карлистская война приняла нежелательный оборот для претендента дона Карлоса (которому пришлось сказать «чао, крошка» и пересечь границу), и даже старый козел и брюзга генерал Кабрера новую монархию поддержал из Лондона – своего эмигрантского далека. И никаких карлистских походов до 1936 года уже не будет. С другой стороны, трон Альфонса XII был подогрет астурийским углем, выкован из баскского железа и обит каталонским сукном: обожали его в основном именно на периферии; и не в последнюю очередь потому, что баскская – тогда еще не говорили euskaldún – черная металлургия развивалась с космической скоростью, а стоящая у руля каталонская элита, финансово подпитываемая за счет работорговли и коммерции на Кубе, на тот момент все еще испанской, имела свои верные три процента, или свои девяносто процентов, или что там им тогда причиталось, еще на довольно приличный срок. Со стороны политики для сильных мира сего тоже все шло как по маслу: монархически настроенные парламентарии были чрезвычайно довольны королем, а большинство парламентариев-республиканцев после совсем недавнего безумного опыта ни на грош не верили в республику. В общем и целом, все были за династию. В 1876 году была принята новая конституция (ей предстоит действовать полвека, до 1923 года), в которой вновь была заявлена попытка создать унитарную и патриотическую Испанию по новейшим европейским лекалам, а также сказано, что каждый испанец обязан защищать родину и участвовать в расходах государства, провинции и муниципалитета. Одновременно с этим провозглашалась – по крайней мере, на бумаге, потому что действительность была несколько иной, – свобода совести, мнений и образования, а также печати. И вот здесь следует особо подчеркнуть один ключевой момент: во главе двух главных партий, значение которых трудно переоценить, стояли два политика чрезвычайного масштаба и ума, которым Педро Санчес, Мариано Рахой, Хосе Луис Родригес Сапатеро и Хосе Мария Аснар (назовем здесь только четырех председателей правительства нашего недавнего прошлого) и в подметки не годятся. Кановас и Сагаста: первый – лидер консервативной партии, а второй – либеральной, или партии прогресса. Два эквилибриста на проволоке, что пришли к взаимному соглашению по поводу мирного и конструктивного, насколько это было возможно, дележа власти, соблюдая при этом свои интересы и интересы тех, кого они представляли. Возникло то, что получило название (долгого) периода чередования, или чередующихся кабинетов. Ни один из них не ставил под вопрос монархию. Какое-то время правил один, расставляя на должности своих людей, затем приходил другой, приводя своих, и так далее. Все мирно и с вазелинчиком. Ты – в Бостон, а я – в Калифорнию. Такая система, конечно же, плодила множество мошенников, но вместе с тем гарантировала стабильность и общественное спокойствие, помогала бизнесу и обеспечивала доверие по отношению к государству. Проблема заключалась в том, что эти два умнейших чувака оставили за бортом реальность; или же реальность они сами и создавали, забывая о новых для политики действующих лицах, за которыми было будущее. Другими словами: поделив пирог, официальная Испания повернулась спиной к Испании реальной, которая криком кричала, требуя справедливости, хлеба и работы. К счастью для правительства и монархии, эта реальная Испания, республиканская и не без оснований раздраженная, все еще пребывала в пеленках, такая разрозненная – в смысле «брат на брата», какими мы, испанцы, обычно и бываем, – еще со времен Вириата. Но, заручившись терпением, да если еще и послюнить, так все и сложится. Однако в дальнейшем левым силам – тем, что настоящие, которым еще только предстоит возникнуть, – придется считаться с объективно существующим «союзником» – католической церковью. А она, верная самой себе и глухая ко всему, от чего хоть немного веет прогрессом – к светскому образованию, к всеобщему избирательному праву, к свободе вероисповедания, к разводу, к освобождению семьи от диктатуры кафедры проповедника и исповедальни, – сопротивлялась всякой реформе. И это сильно испортит пейзаж, разжигая дикий антиклерикализм и накапливая счета, оплата которых в следующие полвека обернется настоящей трагедией.