История инквизиции. том 3 - [52]

Быть может, ни у одного народа сверхъестественное не охватывало столь много в повседневной жизни и не играло такой господствующей роли в мире видимом и в мире духовном, как у древних германцев.

Ни одна литература не уделяет такого видного места колдовству, нигде не придается такой веры в дела колдунов и колдуний, как в дошедших до нас рассказах скандинавских саг. Скандинавская магия была двух родов: разрешенная и злая. Злая, черная, магия основывалась на знании злых тайн природы или на призывании злых духов.

В древнейшем тексте салического закона, где не видно никакого влияние христианства, единственным намеком на чародейство является определение, карающее штрафом всякого, назвавшего женщину колдуньей и обесчестившего мужчину обвинением в том, что он нес котел ведьмы. Могущество чародеев не имело почти никаких границ. Когда распространилось христианство среди германских народов, это могущество вызвало ожесточенную борьбу между новой и старой религией.

Сказания древних германцев очень напоминают то могущество, которое в 1437 г. папа Евгений IV приписывал современным ему колдуньям: они управляли воздушными течениями и околдовывали всякого, кого хотели.

|

Огромную силу приписывали древние германцы женщинам-чародейкам — ведьмам, которых, в частности, обвиняли в людоедстве. Есть много указаний на это в текстах салического закона и в законодательстве Карла Великого.

Главное ночное собрание ведьм было 1 мая (Вальпургиева ночь). Занятие черной (злой) магией считалось бесчестным, и салический закон карал штрафом всякого, кто назовет ведьмой свободную женщину и не докажет истины своих слов. В позднейших редакциях салического закона, кроме штрафа за каннибализм, содержатся статьи, налагающие штрафы на тех, кто околдует человека чарами или погубит его заклинаниями; виновный в последнем преступлении мог быть даже сожжен живым. Убийство, причиненное чародейством, рассматривается как обыкновенное убийство; что касается вреда, причиненного волшебством, то за это полагался штраф, который можно было избежать посредством оправдания, представив шесть соприсяжников.

С древней магией состязалась новая христианская. Григорий Турский приводит массу чудес, имеющих целью доказать превосходство христианской магии с ее мощами и призыванием святых над народной. В случае несчастия или внезапной болезни народ прежде всего обращался к ближайшему лицу, посвященному в тайные науки. Очевидно, некоторые люди открыто действовали в этом направлении, не боясь наказания и пренебрегая повторными обвинениями, исходившими от соборов.

Враждебное отношение христианской магии к своей противнице распространилось даже и на рациональную медицину. Григорий Турский утверждает, что человек совершил грех, прибегнув к естественным средствам врачевания, вместо того, чтобы всецело доверяться предстательству святых. Невозможно было Церкви осудить жертвоприношение с целью умилостивить духов, раз она сама поддерживала верования, на которых было основано это суеверие, поощряя веру в божественное действие, чудо (теургию). Например, было совершенно бесполезно стремиться уничтожить амулеты и талисманы, раз наставляли верных носить изображение агнца, ладанку с остатками пасхальных свечей, освященную папой. В 1471 г. Павел II запрещал украшать и продавать эти амулеты, утверждая, однако, что они помогают сохранить верных от огня и кораблекрушения, отвращают бури, молнии и град и помогают женщинам в работе.

В 742 и 743 гг. были созваны соборы, на которых Церковь и государство согласились бороться против волшебства, чародейства и т. п.; тем не менее единственной мерой наказания был довольно легкий штраф; но учредили нечто вроде духовного суда, поручив епископам ежегодно производить расследование в своих епархиях с целью уничтожения язычества и запрещенных наук.

Карл Великий эдиктом от 805 г. предписал каждому протоиерею всякой епархии производить расследование относительно людей, обвиненных в колдовстве и волшебстве; разрешал умеренное применение пытки для получения сознаний и предварительное заключение виновных в тюрьме. Карл выдал Церкви как рабов всех саксонских гадателей и чародеев. Кодекс льежского епископа от 800 г. предписывает, чтобы виновные были представлены на его суд, и определяет следующие наказания: семь лет епитимьи и большие раздачи милостыни за убийство, произведенное средствами чародеения; семь лет епитимьи без раздачи милостыни за наслание умопомешательства на жертву; пять лет и раздача милостыни за обращение за советом к гадателям и за прибегание к гаданию по полету птиц; семь лет для чародеев за вызывание бури; три года и раздача милостыни за оказание почестей чародею; год за возбуждение чувства любви посредством волшебных средств, если преступление не повело за собой смерти жертвы; если же виновным являлся монах, то наказание увеличивалось до пяти лет. Другой современный ему уголовный канон предписывает епитимью от сорока дней до одного года за чародеение или заклинание дьявола; и до семи лет, если одна женщина пригрозит другой порчей; если виновная бедна, то наказание сокращается до четырех лет. Из законодательства раннего средневековья, из «Капитулярий» и из споров юристов и богословов того времени следует, что все виды магии были повсеместно распространены, и в этом искусстве видели прямое участие Сатаны.