История инквизиции - [3]

Е. Тарле.

ГЛАВА I Иннокентий III. Григорий IX. Учреждение общей инквизиции; ее установление во Франции и в Италии

Согласно поэтическому выражению отца Лакордера, и его «Истории о святом Доминике» — «двенадцатый век не закончил своего пути так, как он его начал, и когда при наступлении вечера, он склонился к закату, собираясь перейти в вечность, церковь, казалось, склонилась вместе с ним, преисполненная тяжелых дум о будущем».

Действительно, народы отдавшись телом и душой всемогущему, абсолютному руководству церкви, несмотря на все свое невежество, пришли наконец к заключению, что церковь не способствует их счастью.

Подавленные гнетом какой-то невыразимой тяготы, дошедшие до последней степени бедствия и страдания — они всячески старались освободиться от цепких уз духовенства и готовились найти в реформе религиозной дисциплины и существующих догматов средство от тяготевших над ними стольких непосильных страданий.

Даже по словам Лакордера, свидетельство которого в данном случае не может вызывать сомнения, «раскол и ересь, которым благоприятствовали плохое состояние духовной дисциплины и возрождение языческих наук, пошатнули на Западе дело Христово, в то время как неблагополучное окончание крестовых походов, довершило его крушение на Востоке».

У некоторых народностей, напр., на юге Франции, ненависть к духовенству достигла таких пределов, что самое слово «священник» считалось ругательством.

«Священники старались на людях скрыть свои тонзуры».

Дворяне уже не содержали больше на свой счет духовенства, вызывавшего всеобщее презрение и пополняемого исключительно из среды крепостных. Симония, чванство и скупость подтачивали церковь, развращенную своими огромными богатствами.

В Европе происходило такое же движение умов, испытывалось такое стремление освободиться от гнета Рима, которое проявлялось и ощущалось в той же мере тремя столетиями позже, в момент, когда наконец расцвело возрождение.

Конец двенадцатого века был неудавшимся возрождением, потопленным в крови, задушенным в дыму костров.

Ответственность за преступление падает всецело на Иннокентия III.

Он имел в своем распоряжении все, необходимое для беспощадного применения различных способов преследования, унаследованных им от его предшественников на папском престоле и для усовершенствования и урегулирования их.

Первые его усилия были направлены против альбигойцев, ересь которых сильно укрепилась на юге Франции.

Заметив, что ересь эта не поддается никаким увещеваниям и пренебрегает папскими буллами, недовольный, к тому же, способом борьбы, применяемым против нее епископами, он принял решение послать в зараженные местности особых комиссаров, уполномоченных искоренить то зло, против которого епископы оказались бессильными.

Это было весьма важное нововведение, в том смысле, что одни лишь епископы издавна имели власть подавлять ересь.

Поэтому папа не осмелился с места и бесповоротно лишить епископство участия в разрешении вопросов веры, но он сумел свести их власть почти к нулю и избавиться от их вмешательства.

Таким образом он, в сущности учредил инквизицию, однако, еще не придал ей явного облика и прочной организации постоянного учреждения, а удовольствовался назначением «Особой комиссии», не без основания уверенный в том, что время довершит и упрочит начатое дело.

С этой целью, он, в 1203 году, поручил Пьеру де Кастельно и Раулю, монаху из Сито в Нарбонской Галлии, в своих проповедях вести борьбу против альбигойской ереси — что ими и было успешно исполнено. Ободренный этой первой победой, он решил наконец привести в исполнение свой проект и ввести в католическую церковь институт независимых от епископов инквизиторов, которым, как делегатам папского престола, было бы поручено преследование еретиков.

4-го июня, в седьмую годовщину своего папства (29-го мая 1204 года), он назначил своими легатами аббата из Сито и монахов, Пьера и Рауля. Изложив в своей учредительной булле, под видом аллегории, все несчастья, вызванные небрежностью епископов и осведомившись, что в монастыре Сито имеется несколько образованных и ревностных монахов, он объявил аббату, что в полном согласии с кардиналами он поручает ему работу разрушения ереси, повелевает ему обратить к вере еретиков, а неподчиняющихся выдавать светской власти, предварительно предав их отлучению; отбирать их имущество, а их самих подвергать изгнанию.

В обязанность комиссаров входило, именем папы, Филиппа II, короля французского и его старшего сына Людовика, призывать графов, виконтов и баронов всего королевства к преследованию еретиков, и, в награду за их услуги, давать им индульгенции.

Для того, чтобы дать трем монахам возможность успешно выполнить возложенное на них поручение, папа облекал их всей необходимою властью в провинциях Экс, Арль, Нарбонны и во всех тех епископствах, где находились еретики. Он советовал им только действовать по крайней мере по двое в тех случаях, когда не было возможности работать всем вместе.

Король Франции отнесся к этому призыву весьма холодно и воздержался принять участие в этом крестовом походе, так же как графы Тулузский, Фоа, Безие, Каркассон и Коммэнж, отказавшиеся изгнать из своих владений большое количество спокойных и покорных подданных, изгнание которых было бы настоящим разорением для всего края. С другой стороны, епископы, недовольные понижением своего влияния, чинили возможно больше препятствий своим новым конкурентам, которые имели в виду лишить их главной прерогативы: — поддержания веры. Но фанатичные монахи, действующие в интересах самого неба, не так-то легко унывают.