История идеи гражданского общества в англо-американской либеральной политической традиции - [14]
Л. Зидентоп полагает, что индивидуализация общества и развитие государства тесно взаимосвязаны. Равное подчинение суверенной власти, которое позволяет индивидууму осознать себя как такового, явилось логической предпосылкой и исторически предшествовало появлению представлений об основных гражданских свободах, формированию той структуры основных прав, которая закрепляет и расширяет понятие индивида как социальной роли. Именно эта структура основных прав превращает внедрённый государством протолиберализм в реальный, или овеществлённый, либерализм. В истории британской политической мысли начала Нового времени это выразилось в переходе от концепции гражданского общества Т. Гоббса к концепции Дж. Локка [38, С. 114].
Социально-философские и политические воззрения Дж. Локка (1632–1704), его концепция гражданского общества обстоятельно исследованы [35] . Дж. Локк дифференцирует естественное и гражданское состояния. Естественное состояние человека – состояние полной свободы в отношении действий и распоряжения имуществом и личностью в соответствии с тем, что индивиды считают подходящим для себя в границах закона природы, не испрашивая разрешение у кого-либо другого и не завися от чьей-либо воли [323, Р. 287]. Это также состояние равенства, при котором вся власть и вся юрисдикция являются взаимными – никто не имеет больше другого [см. 63, С. 263]. Дж. Локк подчёркивает, что «правдивость и выполнение обещаний свойственны людям как людям, а не как членам общества» [63, С. 270] поэтому даже в естественном состоянии индивиды были склонны выполнять обязательства, данные в устной форме, например при обмене продуктами [63, С. 270]. По Дж. Локку, в естественном состоянии превалируют конкуренция и сотрудничество [36] .
Согласно Дж. Локку, гражданское общество образуется путём общественного договора [63, С. 319–320, 322, 328]. Индивиды вступают в сообщество для того, чтобы «удобно, благополучно и мирно совместно жить, спокойно пользуясь своей собственностью, и находиться в большей безопасности, чем кто-либо, не являющийся членом общества» [63, С. 317]. Индивиды переходят из естественного состояния в гражданское, чтобы составить один народ, одно политическое тело под властью одного верховного правительства [63, С. 312]. Когда индивиды так объединены в одно общество, что каждый из них отказывается от своей власти, присущей ему по закону природы и делегирует её обществу, тогда, и только тогда существует политическое или гражданское общество [63, С. 311].
Гражданское общество представляет собой состояние мира среди тех из кого оно состоит, и между которыми состояние войны исключено, благодаря третейскому суду, являющемуся законодательным органом, душой, которая даёт «форму, жизнь и единство государству» [63, С. 385]. Согласно Дж. Локку, «те, кто объединены в одно целое и имеют общий установленный закон и судебное учреждение, куда можно обращаться и которое наделено властью разрешать споры между ними и наказывать преступников, находятся в гражданском обществе…» [63, С. 311].
В трактовке Дж. Локка, закон в его подлинном смысле представляет собой «не столько ограничение, сколько руководство для свободного и разумного существа в его собственных интересах» [63, С. 293] и предписывает «только то, что служит на общее благо тех, кто подчиняется этому закону» [63, С. 293]. Законы должны приниматься с согласия общества [63, С. 339]. По Дж. Локку, целью закона является «не уничтожение и не ограничение, а сохранение и расширение свободы» [63, С. 293]. Цель закона – «защищать невиновного и восстанавливать справедливость посредством беспристрастного применения закона ко всем, на кого он распространяется» [63, С. 273]. Когда это не делается судебной системой bona fide, в отношении подозреваемых в совершении преступления ведётся война [63, С. 273]. Дж. Локк подчёркивает: «где кончается закон, начинается тирания…» [63, С. 379].
Под государством Дж. Локк понимает «любое независимое сообщество» (any independent community), которое латиняне обозначали словом «civitas» [63, С. 338]. Государство установлено единственно для сохранения и преумножения гражданских благ [см. 294], под которыми Дж. Локк понимает «жизнь, свободу, телесное здоровье, отсутствие физических страданий, владение внешними вещами, такими как земля, деньги, утварь и т. д.» [62, С. 94, 121].
Дж. Локк полагает, что индивиды утвердили собственность путём договора и соглашения [см. 63, С. 288]. Оксфордский учёный вкладывает в понятие «собственность» жизнь, свободу и имущество [63, С. 310, 334]. Главной целью гражданского общества является сохранение собственности [см. 62, С. 122; 63, С. 310–311, 316, 362–363].
В концепции Дж. Локка, парламентаризм становится гарантией безопасности членов гражданского общества. Благодаря институционализации справедливого и равного представительства [63, С. 355] каждый отдельный гражданин наравне с другими становится подданным утверждённых законов [63, С. 316]. По Дж. Локку, в едином политическом организме большинство имеет право действовать и решать за остальных [63, С. 317–318].
Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам.
Сборник воспоминаний и других документальных материалов, посвященный двадцатипятилетию первого съезда РСДРП. Содержит разнообразную и малоизвестную современному читателю информацию о положении трудящихся и развитии социал-демократического движения в конце XIX века. Сохранена нумерация страниц печатного оригинала. Номер страницы в квадратных скобках ставится в конце страницы. Фотографии в порядок нумерации страниц не включаются, также как и в печатном оригинале. Расположение фотографий с портретами изменено.
«Кольцо Анаконды» — это не выдумка конспирологов, а стратегия наших заокеанских «партнеров» еще со времен «Холодной войны», которую разрабатывали лучшие на тот момент умы США.Стоит взглянуть на карту Евразии, и тогда даже школьнику становится понятно, что НАТО и их приспешники пытаются замкнуть вокруг России большое кольцо — от Финляндии и Норвегии через Прибалтику, Восточную Европу, Черноморский регион, Кавказ, Среднюю Азию и далее — до Японии, Южной Кореи и Чукотки. /РИА Катюша/.
Израиль и США активизируют «петлю Анаконды». Ирану уготована роль звена в этой цепи. Израильские бомбёжки иранских сил в Сирии, события в Армении и история с американскими базами в Казахстане — всё это на фоне начавшегося давления Вашингтона на Тегеран — звенья одной цепи: активизация той самой «петли Анаконды»… Вот теперь и примерьте все эти региональные «новеллы» на безопасность России.
Вместо Арктики, которая по планам США должна была быть частью кольца военных объектов вокруг России, звеном «кольца Анаконды», Америка получила Арктику, в которой единолично господствует Москва — зону безоговорочного контроля России, на суше, в воздухе и на море.
Успехи консервативного популизма принято связывать с торжеством аффектов над рациональным политическим поведением: ведь только непросвещённый, подверженный иррациональным страхам индивид может сомневаться в том, что современный мир развивается в правильном направлении. Неожиданно пассивный консерватизм умеренности и разумного компромисса отступил перед напором консерватизма протеста и неудовлетворённости существующим. Историк и публицист Илья Будрайтскис рассматривает этот непростой процесс в контексте истории самой консервативной интеллектуальной традиции, отношения консерватизма и революции, а также неолиберального поворота в экономике и переживания настоящего как «моральной катастрофы».