История идеи гражданского общества в англо-американской либеральной политической традиции - [12]

Шрифт
Интервал

Анализ основных зарубежных и отечественных подходов к проблеме гражданского общества продемонстрировал, что в данном вопросе существует теоретическая многоголосица, различные интеллектуальные традиции по разному трактуют понятие «гражданское общество», его признаки, структуру, функции, социальное пространство.

Современные дискуссии по различным проблемам теории гражданского общества, неустоявшийся характер содержания ее важнейших категорий и понятий объясняются не только чисто гносеологическими трудностями и сложностью объекта познания. В немалой степени здесь повинно само историческое многообразие и своеобразие формирования гражданского общества в различных странах. С одной стороны, теория еще не освободилась от этого содержательного многообразия исторического опыта, а с другой – исторический опыт еще не завершен и продолжает активно влиять на кристаллизацию теории [25] .

Данная теоретическая разноголосица объясняется постепенностью реального процесса укрепления демократических структур в их долгом противоборстве с абсолютизмом и стремлением к утверждению правового государства. Однако сегодня, конечно, уже возможно выявить некие инвариантные смысловые стороны понятия «гражданского общества». Введение данного понятия в лексикон политической мысли отразило, прежде всего, процесс укоренения в социуме норм индивидуальной и групповой свободы личности в противовес государственному началу, структурам властного контроля. Сквозь призму гражданского общества личность и создаваемые личностями добровольные объединения рассматриваются как самостоятельный источник влияния в социуме, противоположенный государству и конкурирующий с ним. Фундаментальное противопоставление государства и гражданского общества образуется в параметрах бинарных отношений принуждения – свободы, патронажа – самодеятельности, контроля – самоконтроля.

Многогранный характер отношений гражданского общества с государством проявляется во всех, без исключения, сферах социальной жизни; политика и экономика, право и мораль, экология и культура составляют равноправные социальные пространства, в которых развиваются связи общественности с институтами власти. Данное положение, поэтому, резко оппозиционно точке зрения тех авторов, которые ограничивают формы актуализации гражданского общества социальной и духовной сферами.

Гражданское общество вынуждено сохранять известную дистанцию и от государства, и от социума в целом, что свидетельствует о качественном своеобразии существования личности в этой форме человеческого общежития. Данный тип идентификации часто определяется через категорию «гражданства».

Тем не менее, гражданское общество не есть простая совокупность граждан. Прежде всего, потому, что публичный статус личности является сугубо формальной характеристикой ее социальной деятельности. Включенность индивида в государственно-организованное сообщество может сочетаться с его абсолютной зависимостью от власти, с отсутствием возможностей для социального самовыражения и открытой конкуренции с государством. В тоталитарных государствах, к примеру, гражданину «даруется» только одно право – право публичного выражения солидарности с правящим режимом. Поэтому гражданство, являясь выражением социального статуса индивида как агента публичной деятельности, ничего не говорит о конкретных рамках активности индивида и ее реальной направленности.

Поэтому для более точного фиксирования статуса члена гражданского общества следует предположить, что деятельность индивида в данном случае определяется стремлением человека к расширению своего реального доступа к материальным и культурным благам общества [26] .

Опираясь на социально-философские и политические идеи Г. В. Ф. Гегеля и А. де Токвиля, достижения современной англо – американской историографии, сформулируем авторское определение понятия «гражданское общество». Гражданское общество – это промежуточная, медиаторная сфера, образованная автономными и независимыми от государства добровольными ассоциациями граждан, фондами, общинами, другими неправительственными организациями, локализованная между частной сферой (семьей) и публичной (государством), и представляющая собой моральное пространство волюнтаризма в рамках государственной системы закона и порядка.

Качественное своеобразие гражданского общества как современной общественной системы состоит в следующем:

1. С точки зрения развития материального производства гражданское общество есть, прежде всего, индустриальное общество (гегелевская и марксистская традиции). Оно вырастает на базе крупной промышленности и развитой сферы научно-технического обеспечения производства. В отличие от традиционных обществ, представляющих собой общественные уклады аграрного типа, это общество предполагает рост городов и расширение городского хозяйства и его инфраструктуры. В соответствии с классической политической традицией, гражданское общество появилось вместе с возникновением государства и институционализацией частной собственности.

2. В экономическом отношении гражданское общество является общественной системой рыночного типа. Для него характерны смешанная форма рыночной экономики и разнообразные типы собственности и экономической деятельности, способные удовлетворять потребности людей в различных жизненных благах. Значительное место в экономике гражданского общества занимает частный сектор, позволяющий более гибко и эффективно применять новейшие технологии производства с целью получения максимальной прибыли и удовлетворения запросов потребителей.


Рекомендуем почитать
ХX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной Европы

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам.


К двадцатипятилетию первого съезда партии

Сборник воспоминаний и других документальных материалов, посвященный двадцатипятилетию первого съезда РСДРП. Содержит разнообразную и малоизвестную современному читателю информацию о положении трудящихся и развитии социал-демократического движения в конце XIX века. Сохранена нумерация страниц печатного оригинала. Номер страницы в квадратных скобках ставится в конце страницы. Фотографии в порядок нумерации страниц не включаются, также как и в печатном оригинале. Расположение фотографий с портретами изменено.


Кольцо Анаконды. Япония. Курилы. Хроники

«Кольцо Анаконды» — это не выдумка конспирологов, а стратегия наших заокеанских «партнеров» еще со времен «Холодной войны», которую разрабатывали лучшие на тот момент умы США.Стоит взглянуть на карту Евразии, и тогда даже школьнику становится понятно, что НАТО и их приспешники пытаются замкнуть вокруг России большое кольцо — от Финляндии и Норвегии через Прибалтику, Восточную Европу, Черноморский регион, Кавказ, Среднюю Азию и далее — до Японии, Южной Кореи и Чукотки. /РИА Катюша/.


Кольцо Анаконды. Иран. Хроники

Израиль и США активизируют «петлю Анаконды». Ирану уготована роль звена в этой цепи. Израильские бомбёжки иранских сил в Сирии, события в Армении и история с американскими базами в Казахстане — всё это на фоне начавшегося давления Вашингтона на Тегеран — звенья одной цепи: активизация той самой «петли Анаконды»… Вот теперь и примерьте все эти региональные «новеллы» на безопасность России.


Кольцо Анаконды. Арктика. Севморпуть. Хроники

Вместо Арктики, которая по планам США должна была быть частью кольца военных объектов вокруг России, звеном «кольца Анаконды», Америка получила Арктику, в которой единолично господствует Москва — зону безоговорочного контроля России, на суше, в воздухе и на море.


Мир, который построил Хантингтон и в котором живём все мы. Парадоксы консервативного поворота в России

Успехи консервативного популизма принято связывать с торжеством аффектов над рациональным политическим поведением: ведь только непросвещённый, подверженный иррациональным страхам индивид может сомневаться в том, что современный мир развивается в правильном направлении. Неожиданно пассивный консерватизм умеренности и разумного компромисса отступил перед напором консерватизма протеста и неудовлетворённости существующим. Историк и публицист Илья Будрайтскис рассматривает этот непростой процесс в контексте истории самой консервативной интеллектуальной традиции, отношения консерватизма и революции, а также неолиберального поворота в экономике и переживания настоящего как «моральной катастрофы».