История Грузии - [3]

Оказавшемуся вдали от Грузии Парсадану Горгиджанидзе нелегко было сохранить высокое положение и даже жизнь. Ему не однажды пришлось испытать на себе все ужасы царившего в кызылбашском Иране произвола[22]. Наш историк был вынужден на основе личного многолетнего горького опыта выработать целую систему взглядов, основная сущность которой состояла в том, что человек обязан заботиться только о себе, о своем благополучии. Подсказанные полученным в чужой стране опытом эгоистические мысли, проповедующие скрытность, лицемерие и недоверие, сформулированы Горгиджанидзе в афоризмы и пословицы, которые обильно включены в разные части сочинения. Однако даже такая жизненная философия не спасла Парсадана. Он сам описал некоторые свои злоключения, пережитые в Иране. Выше уже было сказано, что сначала против него взбунтовалось население Исфахана и его сместили с должности даруги. Во второй раз по приказу шаха его сослали в город Шустер, где и провел шесть лет. В третий раз на него разгневался шах Сулейман (1666 – 1694). Значительные неприятности перенес Парсадан из-за брата и сына.

Надо отметить, что в «Истории Грузии» Горгиджанидзе содержится материал к его биографии, пока не использованный исследователями. Имеется в виду та часть труда, которая составлена на основе сочинения анонимного историка XIV века. В этой части Горгиджанидзе рассказывает, в частности, что хан Золотой Орды Берке (1257 – 1267) прошел через Дербендский проход и двинулся на Иран[23]. Государь созданного в Иране монгольского государства Ильханов Хулагу-хан срочно созвал войско и двинулся против наступавшего неприятеля[24]. В войске Хулагу-хана находились и грузины во главе с царем Давидом VII, сыном Георгия IV Лаша, а также правитель Самцхе Саргис Джакели. Их монгольский властитель назначил в передовую рать. По словам Горгиджанидзе (как уже было отмечено, этот рассказ заимствован им из сочинения анонима XIV в.), «произошла сильная тяжелая и жаркая битва на Шаберанском поле. Самоотверженно действовали царь Давид и его войско, особенно сам Саргис Джакели перед ханом бился славно и изящно» (указ. рук., л. 73б). В этой битве, которая согласно сведениям анонимного историка XIV века и Горгиджанидзе, закончилась победой Хулагу-хана[25], особенно отличился Саргис Джакели, который спас от смерти ильхана Хулагу. За это удачливый Хулагу пожаловал Саргису город Эрзерум. Недовольные этим соперники Саргиса внушили грузинскому царю, что если так возвеличивать Саргиса, то он больше не будет подчиняться ему. Слабовольный царь встревожился, обратился к монгольскому нойону и добился отмены пожалования. После этого Горгиджанидзе добавляет: «Здесь говорит свой наказ Парсадан Горгиджанидзе. То, что царь Давид содеял с Саргисом, цари Багратионы дважды со мной проделали. Всякими неправдами и лживыми словами завистников, сказанными царю, который, не выяснив причины истины, поспешно поверил им, в возрасте тридцати лет разладили мне множество услуг и выполнение обязанностей перед царями. Еще больше добра и расторопности проявил я к другому царю в шестьдесят три года, но и он плохо обошелся со мной»[26].

Таким образом, Горгиджанидзе утверждает, что его дважды обидели грузинские цари, не оценили его услужливости и преданности. Первый случай, по словам историка, произошел будто, когда ему было тридцать лет, т. е. в 1656 году. Однако хорошо известно, что именно в этом году царь Ростом рекомендовал Парсадана на должность даруги Исфахана. И хотя его вскоре сместили с этой должности, грузинский царь тут был ни при чем. Картлийский царь Ростом был, как известно, воспитателем и благодетелем Парсадана Горгиджанидзе, поэтому вряд ли историк проявил бы такую неблагодарность, обвинив царя в своем злоключении. Видимо, заслуживает внимания и тот факт, что тридцатилетний Парсадан еще не успел бы делать столько, чтобы иметь право говорить о «множестве услуг и выполнении обязанностей перед царями». Поэтому мы считаем возможным допустить, что историк в данном случае ошибся, и, может быть, вместо тридцати лет здесь следует подразумевать сорок лет. Из других источников известно, что нашему автору было именно сорок лет, когда шах Аббас II разгневался на него и вместе с младшим братом Мелик Садатом сослал в Шустер. В добавленных в конце переписанного им «Ростомиани» (грузинской прозаической версии «Шах-наме») строфах Горгиджанидзе называет себя умным и рассудительным, жалуется, что лживые люди осилили его и сообщает:

Напрасно сослан был в Шустер Парсадан стихотворец,

Никто не помогает мне, ни сын, ни царь, ни народ.

Брат со мной мой младший, Мелик Садат прекрасный,

Всевышний господь бог моя надежда и спасение[27].

Кроме того, в добавленных в начале той же рукописи строфах Горгиджанидзе считает себя безвинно оклеветанным, молит бога о помощи, просит вразумить царей и в заключение говорит:

Грузинский царь донес на меня государю Иранскому,

Не выяснив дела, приказали в Аравию[28] меня сослать[29].

Как видим, Парсадан Горгиджанидзе и в данном случае повторяет, что был выслан по требованию грузинского царя.

Из его же слов известно, что в 1666 году он был уже в Шустере и пробыл там шесть лет[30], до 1671 года[31].