История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I. - [2]

Посылая свой народ умирать "за чужое дело", самодержавие надеялось обескровить его, задержать рост революционной энергии.

Было бы, однако, неправильно думать, что командующие классы России ввязались в мировую бойню только в угоду англо-французскому капиталу, что русская буржуазия не преследовала своих империалистских целей. Участие в войне целиком отвечало интересам господствующих классов царской России. Та стадия капитализма, которая носит название империализма, сложилась в России еще до войны: монополистский капитализм уже играл в экономике России ведущую роль. Но, руководя страной экономически, буржуазия не управляла страной политически: управляло самодержавие - представитель помещиков-крепостников.

Буржуазия не очень спешила разрешить это противоречие между своей экономической мощью и политическим бессилием. Не в ее интересах была решительная борьба с самодержавием. За спиной буржуазии стоял уже оформившийся как класс пролетариат. Обогащенный опытом революции 1905 года, пролетариат шел к новой борьбе под руководством ленинской партии большевиков. Взять власть в свои руки, отстранив самодержавие, для русской буржуазии означало остаться с глазу на глаз с рабочим классом. 1905 год уже показал, чем может окончиться такое единоборство. Самодержавие с его военно-полицейским аппаратом служило надежным прикрытием для буржуазии от нападений пролетариата. Как писал Ленин, "слишком нужен им царизм с его полицейски-бюрократическими и военными силами против пролетариата и крестьянства, чтобы могли они стремиться к уничтожению царизма"[7].

Мало того, русский капитализм начал слагаться в период, когда капитализм на Западе уже давно расцвел и успел захватить все лучшие места под солнцем. Молодой хищник не мог конкурировать с такими матерыми разбойниками, как империалисты Англии и Германии. Чтобы протиснуться к выгодным рынкам, нужно было иметь крепкие локти и увесистые кулаки. Самодержавие как раз располагало этими кулаками, расчищая буржуазии своими армиями дорогу к новым рынкам. Империалисты России протягивали руки к Галиции. Русские капиталисты стремились подчинить себе страны Ближнего Востока, им нужен был Константинополь. Журнал русских империалистов "Промышленность и торговля" писал в декабре 1912 года о ближневосточных проливах, что "торговая свобода" последних необходима с точки зрения международного товарообмена. "Страна не может жить под постоянным страхом, как бы "ключ от входной двери" в наше жилище, выпав из слабых турецких рук, не очутился в чужих сильных руках, которые будут вольны по своей прихоти казнить нас или миловать"[8].

Борьба за новые рынки и новые колонии, за "ключ от двери" объединяла самодержавие и буржуазию. Став твердой ногой в проливах, русский империализм мог держать в руках придунайские страны - Болгарию, Румынию. Характеризуя цель борьбы между Россией и Германией, Ленин говорил: "Задача империалистской политики России... может быть кратко выражена так: при помощи Англии и Франции разбить Германию в Европе, чтобы ограбить Австрию (отнять Галицию) и Турцию (отнять Армению и особенно Константинополь)"[9].

Манифест царя о войне буржуазия встретила с восторгом. Ко дворцу направлялись патриотические шествия. Буржуазные организации засыпали "престол" верноподданническими телеграммами. Газеты трезвонили о "единении царя с народом". Студенты, упав на колени, пели "Боже, царя храни".

Тридцатого июля в Москве было положено начало организации Всероссийского союза земств, неделей позже был создан Всероссийский союз городов - оба с целью помочь самодержавию в победе над Германией.

Царизм начал войну под колокольный звон и торжественный гул приветствий помещиков и буржуазии.

Однако ход войны вскоре омрачил восторженное настроение. Пока главные силы Германии были отвлечены военными операциями на Западе, русские армии поправили было свои первые неудачи в Восточной Пруссии. 21 августа 1914 года в Галиции удалось захватить город Львов, а 9 марта 1915 года - крупнейшую неприятельскую крепость Перемышль. Русские войска добрались до Карпат, в Закавказье отбросили до Эрзерума турок, воевавших на стороне Германии. Но торжество победы оказалось кратковременным. Прогнивший насквозь продажный аппарат военного ведомства не подготовил снарядов. Неповоротливые генералы не успевали подвозить артиллерию и резервы. Германские и австрийские войска быстро вернули потерянные области. 25 апреля 1915 года немцы взяли Либаву, угрожая Риге. Австрийцы отбили 20 мая Перемышль, а 9 июля русские оставили Львов. В течение июля немцами были захвачены все русские крепости в Польше, 23-го пала Варшава. Потеряв Польшу, русские войска очистили и Литву.

К разгрому на фронте прибавилась разруха в тылу.

Патриотический подъем буржуазии сменился "патриотической тревогой"[10], как выразился Милюков на заседании Государственной думы 19 июля 1915 года. Поражение на фронте нарушило "единение царя" с капиталистами.

Империалистская война резко изменила и соотношение сил между господствующими классами. Награбленные военные барыши усилили в стране экономическую мощь и значение буржуазии. По подсчетам официального "Вестника финансов" только по 142 наиболее важным текстильным предприятиям прибыль капиталистов возросла с 60 миллионов в 1913 году до 174 миллионов в 1915 году. Льняная промышленность получила в 1915 году втрое больше прибыли, чем до войны[11]. А налоги на капиталистов по сведениям того же "Вестника финансов" составляли все более низко падающий процент в отношении к валовой прибыли.