История Гражданской войны в США. 1861–1865 - [68]

Но победа досталась конфедератам дорогой ценой. Джексон, озабоченный приведением в порядок частей, среди которых началась неразбериха из-за стремительного наступления через густой лес, и в стремлении выяснить намерения Хукера, выехал со своим эскортом за линию фронта. Наткнувшись на огонь федералов, небольшой отряд повернул назад. Уже стемнело. Его солдаты по ошибке приняли отряд за кавалеристов армии Союза и открыли стрельбу. Джексон был смертельно ранен.[505] Выход генерала из строя, несомненно, помешал победе стать абсолютной. Сайклс оставался в опасности, но ночь была ясной, луна – почти полной, и ему удалось пробить себе путь и укрыться за брустверами.

Хукер, измученный заботами, подавленный отступлением Одиннадцатого корпуса, оказался физически и психологически не готов к грузу ответственности. В воскресенье 3 мая мы видим нашего генерала, совершенно не знающего, что делать, и дошедшего до грани нервного срыва, неловко пытающегося вести безнадежное состязание со своим умелым и уверенным противником. Рано утром корпуса Джексона с дикими воплями и криками «Запомните Джексона!» продолжили атаку при поддержке войск под непосредственным командованием генерала Ли. Войска Союза храбро защищались. Солдаты и офицеры делали достойные похвалы усилия, но у них не было направляющего руководства. Из штаба не поступало ничего полезного и убедительного. От тридцати до тридцати пяти тысяч свежих войск, находившихся под рукой и рвущихся в бой, задействованы не были. Совет Линкольна, данный на прощание Хукеру во время апрельского посещения Потомакской армии – «в следующем сражении используйте все свои силы», – пропал втуне.

Чуть позже девяти утра на веранде Чанселлор-хаус в Хукера попало пушечное ядро, отскочившее от столба, к которому он прислонился; генерал упал без сознания;[506] но в этот момент сражение было практически проиграно. «К 10 утра, – отметил Ли в докладе, – мы полностью владели полем боя».

Дальнейшая история сражения при Чанселорсвилле надолго нас не задержит. В полночь 4 мая Хукер собрал всех доступных командиров корпусов, чтобы обсудить, следует ли уводить армию на северный берег реки. Коуч и Сайклс высказались за отход; Мид, Рейнолдс и Ховард предпочли бы наступление, за которым последовало бы новое сражение. Затем Хукер заявил, что берет на себя ответственность за возвращение армии на другой берег.[507] Эта операция прошла спокойно и без помех. Потери армии Союза в сражении при Чанселорсвилле составили 16 792 человека; конфедераты потеряли 12 764 человека.[508]

Все это время Хукер не поддавался алкогольному соблазну. Употребление виски вошло у него в привычку, но перед началом кампании (или, во всяком случае, в тот день, когда он оказался в Чанселорсвилле) он бросил пить.[509] Поражение объясняется отсутствием способностей и силы духа. Характеристика, которую ему дал Мид в это время, объясняет произошедшее. «Генерал Хукер разочаровал всех своих друзей неспособностью в случае необходимости проявить бойцовские качества, – написал Мид жене 8 мая. – Он был еще более осторожен и окапывался еще быстрее, чем Макклеллан, тем самым показав, что человек может бахвалиться сколько угодно, пока не несет ответственности, но совсем другое дело – действовать, когда на тебе ответственность… Кто бы поверил несколько дней назад, что Хукер отведет армию вопреки мнению большинства корпусных командиров? Сам бедолага Хукер, решившись на отход, сказал мне, что готов передать мне Потомакскую армию, что с него достаточно и он почти жалеет, что вообще родился на свет».[510]

Но при всех оговорках Чанселорсвилль остается блестящей победой Ли. Одолеть со своими голодными, плохо экипированными войсками армию, вдвое превосходящую их численно и прекрасно снабженную, мог только человек покоряющего людей интеллектуального и духовного величия. На стороне конфедератов были трезвость суждений, неустанная бдительность и необыкновенное самопожертвование; ничего подобного у армии Союза не оказалось. Джексон в ночь перед своим фланговым обходом устроился спать под сосной. Адъютант накрыл его накидкой от своей шинели. Когда адъютант заснул, генерал очнулся от дремы, переложил на того накидку, продрог и простудился. Затем, отказавшись от домашнего завтрака, который ему приготовили, уделил все внимание движению своих войск.[511] Ховард же, которому было всего 33 года, накануне «нелепого и дурацкого сюрприза»[512] не мог отказать себе в послеобеденном сне.

Спокойно ожидая результатов фланговой атаки Джексона и на всякий случай сохраняя полную готовность, Ли написал примечательное письмо Дэвису, давая оценку риску, на который он пошел, и своим возможностям в случае неудачи. «Если бы у меня были все мои силы, – написал он, – и я мог снабжать их провизией и фуражом, мне было бы легче, но, насколько я могу судить, преимущество в численности и диспозиции в огромной степени на стороне противника».[513] В то время как Джексон крушил правый фланг армии Союза, «Хукер с двумя помощниками сидел на веранде Чанселлор-хаус, наслаждаясь летним вечером».[514] Первым знаком происходящей катастрофы стала беспорядочная толпа беженцев из Одиннадцатого корпуса.