История Гражданской войны в США. 1861–1865 - [43]
Из утверждения Ли, что «основная часть федеральной армии сейчас на северном берегу Чикахомини», напрашивается вывод: будучи на месте Макклеллана, он бы так и сделал. Ошибка Макклеллана заключалась в переоценке сил конфедератов. Полагаясь на сообщения начальника разведки, он считал, что у противника 180 000 человек, из которых 70 000 атакуют Портера, а остальные 110 000 располагаются на укрепленных позициях между ним и Ричмондом. На самом деле Портера атаковали 57 000, а для обороны Ричмонда оставалось около 30 000. Эти последние ввели в сильное заблуждение Макклеллана и командиров его корпусов постоянными нападениями на пикеты и частыми артиллерийскими обстрелами. Робкая тактика Макклеллана проявилась в его колебаниях относительно посылки подкрепления Портеру. Он любил Портера и без тени зависти был бы рад его блестящей победе, а его сообщения показывают, насколько озабочен он был предоставлением ему достаточной помощи; чисто военные соображения должны были подвигнуть его направить на помощь Портеру крупное подкрепление. Телеграмма Макклеллана военному министру, направленная в конце дня, в которой говорилось, что он «атакован значительно превосходящими силами на этой стороне»[362] (то есть у Ричмонда), остается неизгладимым свидетельством его неверных представлений.
Несмотря на искушенность командира и личную храбрость, 34 000 солдат в конце концов не смогли устоять перед 57 000 не менее храбрых и находящихся под столь же искусным командованием бойцов, поскольку полевых укреплений не существовало, а заграждения были возведены лишь на небольшом участке фронта. Конец наступил около 7 вечера. Ли и Джексон отдали команду к общему наступлению; конфедераты прорвали линию обороны Союза, захватили множество пушек и вынудили силы Портера отступать в леса на берегу Чикахомини. Две бригады из корпуса Самнера, с опозданием направленные на подмогу своим товарищам, успешно прикрыли отступление изможденных и потрепанных полков, которые подавленно отходили к южному берегу реки.
В донесениях, отправляемых в ходе сражения, Макклеллан не выказывал паники. В пять часов вечера он еще полагал, что Портер продержится своими силами до темноты; спустя три часа его уверенность поколебалась лишь незначительно. Но к полуночи он полностью потерял присутствие духа, что проявилось в его ставшем знаменитым сообщении из Сэвидж-Стейшн военному министру. «Теперь мне известны все события этого дня, – писал он. – На правом берегу реки мы отразили несколько сильных атак. На левом берегу наши люди делали все, что могли, все, на что способны солдаты, но были оттеснены значительно превосходящими силами противника, хотя я бросил в бой свои последние резервы. Потери с обеих сторон чудовищные… Печальные остатки моих людей ведут себя как мужчины… Я проиграл сражение, поскольку мои силы оказались слишком малы… Сегодня вечером я настроен очень серьезно. Я видел слишком много убитых и раненых товарищей, чтобы не переживать о том, что правительство не поддержало армию. Если вы не сделаете этого сейчас, все будет потеряно. Если мне удастся сохранить армию, я должен сказать откровенно: у меня не будет ни единого слова благодарности ни вам, ни кому-либо другому в Вашингтоне. Вы сделали все возможное, чтобы принести эту армию в жертву».
Новости стали тяжелым ударом для президента. Его прекрасно оснащенная армия, на создание которой было потрачено множество средств и сил, ушла вперед с большой надеждой на победы и благополучное решение судьбы Союза. Теперь она потерпела поражение и возникла большая опасность ее уничтожения или пленения. С такой катастрофой должен был справляться глава государства, и он справился. Не обратив внимания на явное нарушение субординации в донесении генерала, он направил ему ответ в равной степени мудрый и благородный. Продуманно и сдержанно он дал максимально доброжелательное истолкование случившейся катастрофе. «Как бы там ни было, сохраните вашу армию. Мы направим подкрепление, как только сможем… Я ощущаю любую неудачу вашу и вашей армии так же остро, как вы. Если ваше сражение завершается ничейным исходом или поражением, то это цена, которую мы платим за то, чтобы враг не оказался в Вашингтоне. Мы защищали Вашингтон, и противник сосредоточил на вас все свои силы. Если бы мы оголили Вашингтон, он бы оказался перед нами раньше, чем войска смогли бы подойти к вам… В этом суть дела, и ни вы, ни правительство не виновны в том».
