История - [163]

в Аттике, чего афиняне больше всего опасаются, полагая, что это — единственное бедствие, которого они еще не изведали среди военных превратностей. Самый верный способ причинить ущерб противнику — это наметить слабый пункт, за который противник более всего опасается, и затем, собрав о нем точные сведения, нанести удар. Ведь каждый, естественно, сам знает лучше всего, чего ему опасаться. Выгоды же для вас от укрепления Декелей и ущерб, который вы этим причините неприятелю, я изложу кратко, в общих чертах. Все запасы и средства этой страны вы сможете захватить силой, или они сами собой перейдут в ваши руки. Афиняне же сразу лишатся всех доходов и поступлений с Лаврийских серебряных рудников4, а также от земельных угодий и судов5. Особенно же уменьшится союзническая дань: когда союзники убедятся, что вы наконец ведете войну со всей решительностью, они станут пренебрегать обязанностью платить дань.

92. От вас, лакедемоняне, зависит, как скоро и сколь энергично будет выполняться весь этот план. А в том, что он выполним, я, по крайней мере, твердо уверен, и, вероятно, не ошибаюсь. И я надеюсь, что никто здесь не станет думать обо мне хуже оттого, что я, считавшийся в родном городе патриотом, теперь, заодно со злейшими врагами, яростно нападаю на него, или же объяснять мои слова озлоблением изгнанника. Правда, я — изгнанник, но бежал от низости моих врагов, а не для того, чтобы своими советами оказывать вам услуги. Злейшими врагами я считаю не вас, которые открыто на войне причинили вред неприятелю, а тех, кто заставил друзей Афин перейти в стан врагов. Пока я безопасно пользовался гражданскими правами, я любил отечество, но в теперешнем моем положении, после того как мне нанесли тяжелую и несправедливую обиду, я — уже не патриот. Впрочем, я полагаю, что даже и теперь я не иду против отечества, так как у меня его нет, но стремлюсь вновь обрести его. Ведь истинный друг своей родины не тот, кто, несправедливо утратив ее, не идет против нее, но тот, кто, любя родину, всячески стремится вновь обрести ее. При таких обстоятельствах, лакедемоняне, я предоставляю вам без стеснения располагать мною во всех ваших опасных и трудных начинаниях, так как вам, конечно, понятно простое соображение: если как враг я причинил вам столько бед, то я могу быть полезным другом. Ведь обстоятельства в Афинах мне известны, о ваших же обстоятельствах я мог лишь догадываться. Не забывайте, что вы принимаете теперь решение величайшей важности. Немедленно отправьте экспедицию в Сицилию и выступайте походом в Аттику. Подоспев на помощь с небольшим отрядом, вы предотвратите гибель великого города и раз и навсегда покончите с могуществом афинян. Таким образом, и впредь вы будете жить в мире и безопасности в вашей стране и стоять во главе всей Эллады, которая подчинится вам добровольно и с любовью, а не по принуждению».

93. Вот что сказал Алкивиад. Лакедемоняне же, которые и сами уже подумывали о походе на Афины, но все медлили и выжидали, теперь, после разъяснений Алкивиада (а они знали, что он точно осведомлен), утвердились в своем намерении. Поэтому они приняли решение1 укрепить Декелею и тотчас же послать помощь сиракузянам в Сицилию. Они назначили Гилиппа, сына Клеандрида, начальником сиракузского войска и приказали ему, договорившись с сиракузянами и коринфянами, принять, смотря по обстоятельствам, как можно скорее все необходимые меры для помощи тамошним эллинам. Гилипп потребовал от коринфян немедленно послать к нему в Асину2 два корабля и снарядить остальные корабли, которые они намерены послать в Сицилию, чтобы они были готовы к отплытию в назначенное время. Договорившись обо всем этом, послы сиракузян отправились из Лакедемона в обратный путь. Между тем из Сицилии прибыла в Афины триера, которую стратеги отправили за деньгами и конницей. Выслушав просьбу стратегов, афиняне постановили послать деньги на содержание войска и конницу. Так подходила к концу эта зима и семнадцатый год этой войны, которую описал Фукидид.

94. В начале следующей весны афиняне, бывшие в Сицилии, выйдя из Катаны, отплыли вдоль побережья к Мегарам Гиблейским, землю которых, как я уже сказал1, при тиране Гелоне захватили сиракузяне, изгнав ее жителей. Высадившись здесь, они начали опустошать поля и затем напали на какое-то сиракузское укрепление2, но не смогли его взять. Затем направились по суше и на кораблях вдоль побережья к реке Терию3, где после высадки также принялись разорять равнину и сжигать хлеб. Встретив там кучку сиракузян, они перебили несколько человек, поставили трофей и возвратились к своим кораблям. После этого афиняне вернулись в Катану за съестными припасами, а оттуда со всем войском пошли на Кенторипы4, городок сикулов. Принудив его к сдаче, они отступили, по пути сжигая хлеб инессеян5 и гиблеян6. В Катане они застали 250 всадников из Афин с конской сбруей, но без коней (так как предполагалось, что коней они добудут на месте), а также 30 конных лучников и 300 талантов серебра.

95. Этой же весной лакедемоняне выступили в поход на Аргос и дошли уже до Клеон