История Фридриха Великого - [96]
Между тем глубокая тьма распространилась над полем битвы. Ночь, как будто ужасаясь следов кровавого дня, покрыла его жертвы густым мраком. Тысячи людей в страшных муках покидали землю в эту минуту. Везде раздавались стоны и жалобы раненых. Ночной холод освежал и вместе с тем раздражал их раны. Ветер, ударяясь в разрушенные здания Лейтена, уныло пел над ними погребальные песни. Усталое, измученное войско искало покоя. Лошади и люди ложились между ранеными и мертвыми на землю, увлаженную кровавой росой. Вдруг один из солдат запел псалом "Тебя, Бога, хвалим!" Товарищи подхватили. Вскоре вся армия пела с ним вместе; музыка тихо им вторила... живые и умирающие слили свои голоса в общую молитву. Торжественная, святая минута наступила на этом поле, где смерть и жизнь спорили еще о своем достоянии. В это время прискакал адъютант Фридриха за тремя батальонами. Они выстроились и двинулись. Слыша об опасности короля, вся армия, как бы воодушевленная одним, общим чувством, встрепенулась. В один миг все было готово к походу, и целое войско пошло вслед за тремя избранными батальонами.
Не доходя до Лиссы, Фридрих дождался подкреплений. Медленно, осторожно пруссаки вошли в город. На улицах все было тихо, только огни и суета в домах показывали, что город был чем-то встревожен. Из ворот одного дома вышли три австрийца с огромными связками соломы на спине. Их схватили. Они показали при допросе, что им велено сносить солому на мост, который намерены сжечь при первом приближении пруссаков. Король ехал впереди своих гренадер. За 60 шагов от моста их встретил ружейный огонь австрийского отряда, который собрался втихомолку и {313} поджидал своих гостей. Несколько гренадер пали возле самого короля. В тот же миг из окон домов посыпались выстрелы. Прусские гусары отскочили в сторону, пушки выдвинулись, и началась страшная перестрелка. "Господа, за мной! Я знаю здесь дорогу!" -- сказал Фридрих своей свите и поворотил влево, к господскому замку. Проскакав подъемный мост, он остановился на небольшой площадке и слез с лошади. В то же время огоньки забегали в окнах замка. Австрийские генералы и офицеры со свечами бросились вниз по лестницам, чтобы отыскать своих лошадей, оставленных на площадке.
-- Bon soir, Messieurs, -- сказал он им, входя. -- Вы верно меня не ожидали? Нет ли здесь и для нас местечка?
Как громом пораженные, остановились австрийцы. Их было много, короля сопровождали только три адъютанта: легко могли бы захватить его в плен. Но в испуге никто об этом не подумал. Генералы выхватили свечи у нижних чинов и почтительно начали светить Фридриху по лестнице. Когда он вошел в зал, они поочередно ему представлялись. Он расспрашивал каждого об имени и чине и, наконец, вступил с ними в ласковый разговор. Мало-помалу зал стал наполняться прусскими офицерами, число кото-{314}рых напоследок до того увеличилось, что изумленный король спросил: "Да откуда вы все беретесь, господа?"
Тут офицеры объяснили ему, что при первом известии об опасности вся армия двинулась в поход и теперь стоит под Лиссой. Фридрих был глубоко тронут этой преданностью солдат, но он не мог не улыбнуться, видя, что австрийский штаб попался к нему в руки таким забавным образом.
Все австрийцы, найденные в Лиссе, были взяты в плен; мост уцелел, и с зарей другого дня Цитен и Фуке смогли преследовать австрийскую армию. Король в самых лестных выражениях поблагодарил своих генералов и офицеров за их усердие и мужество. Между тем хозяин замка хлопотал изо всех сил, чтобы собрать что-нибудь для королевского ужина: австрийцы, как голодная саранча, истребили все съестное в замке и в деревне. Наконец, королю подали род винегрета из разных остатков после ужина австрийских офицеров. Он был и тому рад. Во время ужина он ласково разговаривал с хозяином и, наконец, взглянув на него пристально, спросил:
-- А умеешь ли ты играть в банк, любезный барон?
Барон оторопел. Он знал, что Фридрих ненавидит азартные игры. Запинаясь, отвечал он:
-- Ваше величество... в моей молодости... конечно...
-- Поэтому ты знаешь, что значит ва-банк? -- прервал его Фридрих.
Барон кивнул головой.
-- Такую карту я поставил сегодня -- и мне повезло!
{315}
Лейтенская битва дорого стоила австрийцам. Их главная армия была побита наголову: 6.000 человек легли на месте, 21.000 были взяты в плен. Вся артиллерия, до 200 орудий, частью испорчены, частью отняты пруссаками.
В следующие два дня Цитен и Фуке доставили еще 2.000 пленных и 4.000 зарядных ящиков и фургонов с амуницией и багажом. Пятьдесят два австрийских знамени составили трофеи Фридриха. Английский путешественник Кенси-Адамс в своих "Письмах о Силезии", написанных в 1800 и 1801 годах, говорит, что "из тридцати правильных сражений, выигранных Фридрихом II в его царствование, Лейтенская битва самая решительная и славнейшая, ибо она более всего способствовала к скорейшему утверждению независимого и самостоятельного существования Пруссии".
Пруссаки насчитали свой урон в Лейтенском деле в 5.000 человек. Непременным следствием Лейтенской победы была осада Бреславля, куда бросился австрийский корпус в 18.000 человек. Австрийцы решили защищаться до последней капли крови. В крепости были даже поставлены виселицы для тех, кто заикнется о сдаче города. Пятнадцать дней Фридрих осаждал Бреславль. Прусская бомба упала в пороховой магазин, он взлетел на воздух, взорвал бастион и унес с собой 800 солдат. Король приготовился к приступу, но австрийцы одумались, сломали свои виселицы и сдались на капитуляцию. Двенадцатитысячный гарнизон и 5.000 раненых достались победителю. Фридрих получил обратно все свои крепостные орудия и, кроме того, 82 пушки лишних, большой запас хлеба и значительную денежную казну. Пять дней спустя и Лигниц был очищен от неприятеля. Одна только крепость Швейдниц осталась в руках австрийцев, потому что жестокий холод не дозволял предпринять правильную осаду. Фридрих обложил крепость несколькими отрядами, а остальную армию разместил на зимние квартиры. Таким образом, вся Силезия, за исключением Швейдница, была очищена от австрийцев. Из стотысячной армии Карл Лотарингский привел в Богемию только 36.000 человек, и тех в самом жалком положении.
