История Фредди Меркьюри - [28]
Никакой жалости — просто голая констатация факта… Питер Хоуген, вроде бы попытался пожалеть Фредди, но получилось это у него как-то неуклюже:
«… Он умер, а смерть больного СПИДом — не самая лёгкая. Медленное, мучительное угасание — все те, кто хотя бы на секунду соприкоснулись в реальной жизни с жертвами этого заболевания, сразу прекращают резко осуждать чью-либо сексуальную ориентацию»…
Никто и не осуждает. Чего не скажешь о биографах — иначе почему они постоянно говорят об этом? Кроме того, Хоуген призывает пожалеть не персонально Фредди Меркьюри, а вообще всех больных СПИДом гомосексуалистов, и данная фраза — лишь ещё одно напоминание о… правильно, о том самом.
А вот надгробное слово на смерть Фредди: «Он записывал хорошую музыку, он был забавен и вкладывал в это своё необъяснимое волшебство». Или: «Фредди остался шоуменом до конца. Он и слышать не желал о роспуске группы после своей смерти»…
Не густо. Можете себе представить такую речь на похоронах:
«Господа! Покойный был хорошим клоуном! Он уморительно кувыркался!».
Но это ещё корректный вариант. Многие биографы отмечают, что Фредди не заслуживает жалости, так как его смерть — печальный, но закономерный результат его развратной жизни. А порой даже не скрывают своей радости по поводу случившегося с Фредди несчастья. Вот что пишет А. Галин:
«Меркьюри бесстрашно мчался по жизни в своём роскошном автомобиле, преодолевая препятствия, как Спиди-гонщик из японского мультсериала. „Бей первым, Фредди!“, — кричали восторженные зрители, но ударил первым СПИД…».
«У меня было больше возлюбленных, как мужчин, так и женщин, чем у Элизабет Тэйлор», — часто повторял Меркьюри…".
«И вот тут начинается самая печальная и самая героическая глава в истории группы. Окружённый уважением и любовью своих коллег и поклонников, Фредди Меркьюри медленно умирал на протяжении пяти лет… Фредди Меркьюри перепробовал в этой жизни все — ему достались слава и богатство, радость творчества и реализация своих самых безумных фантазий. Он умер 24 ноября 1991 года в возрасте 45 лет в своём роскошном особняке в гордом одиночестве, тишина которого нарушалась лишь шорохом лапок его пушистых кошек. На состоявшемся позднее трибьют-концерте, своего рода музыкальной панихиде в честь Меркьюри, Элизабет Тейлор произнесла пространную речь, в которой сделала упор на то, что артистам следует бережнее относиться к своему здоровью и пользоваться презервативами»…
Аминь, и да здравствует презерватив — то, чего так не хватало в безумной жизни Фредди Меркьюри! Невозможно было придумать лучшее надгробное слово! Да и весь этот текст — полная ахинея. Возьмём хотя бы про «смерть в гордом одиночестве». Похоже, этот человек в жизни не видел кошек — если до сих пор не знает, что они ходят бесшумно! А тишину дома Меркьюри в день его смерти нарушало минимум шесть человек — его друг Дэйв Кларк, трое слуг и два зороастрийских жреца. Седьмой человек — Мэри Остин, незадолго до смерти Фредди ушла домой… И о каких «безумных фантазиях» идёт речь?!
И нет ничего «героического» в этом пошлом тексте. Есть лишь ёрническое отношение к смерти человека — великого человека!
Но и это не самое гадкое. Рик Скай, как всегда, перещеголял всех. С патологической радостью садиста он описывает мучения и смерть Фредди. Вот как он рассказал о съёмках видеоклипа «I Am Going Slightly Mad», во время которых Фредди уже умирал:
«Входит Фредди. Где его уверенный вид, где его ухоженное тело, блестящая кожа, его мослы? Бледное лицо покрыто пятнами, одежда висит клочьями на тощем теле…»
А вот так он описывает смерть Фредди — собственно, с этого начинается его книга:
«Тяжело дыша, Фредди лежал… на своей огромной постели, на которой, как он хвастался, могут уместиться шестеро… Вокруг него стояли мешки с письмами от поклонников… но ему было все равно… По сравнению с жизнью, которую вёл этот бисексуальный певец, Элтон Джон — невинная ромашка».
Говоря о его болезни, во время которой Фредди проявил невероятное мужество, продолжая работать и годами перенося без единого стона страшные боли, Рик Скай обвинил его… в трусости — зачем, мол, не сознался, не рассказал публично о СПИДе…
Это даже комментировать невозможно…
Остановимся на этом. Надеюсь, теперь вам понятно, какие цели преследуют эти люди.
И нет ничего удивительного в том, что в изучении творчества Фредди Меркьюри и «Queen» уже много лет царит полный застой. Изданы сотни книг, газетных и журнальных статей, созданы фан-клубы, специальные сайты в интернете, проводятся многочисленные семинары и дискуссии — и ноль, ничего.
За двадцать пять лет не представлено ниодного внятного толкования хотя бы одной сложной песни или видеоклипа! Даже «Bohemian Rhapsody», простейшая из «загадок Queen», до сих пор не расшифрована! Никто не объяснил символику герба «Queen» и сценических костюмов Меркьюри! А если кто-нибудь из исследователей решается что-нибудь растолковать… о, лучше бы они молчали — всем было бы легче! Потому что ничего, кроме психозов, наркотиков, анального секса и прочих мерзостей, а в лучшем случае — психоанализа, они предложить не могут — таков их интеллектуальный уровень!
Это вторая книга Мариам Ахундовой, посвященная памяти Фредди Меркьюри, и это новое исследование его творчества. Первая книга «История Фредди Меркьюри», как и следовало ожидать, оказалась в хорошем смысле скандальной, так как реабилитация доброго имени оклеветанного гения всегда — скандал. Книга мгновенно была распродана... Мариам Ахундова защитила честь и достоинство блистательной звезды британского рока. Автора благодарили, автору возражали, автору угрожали...О причинах, побудивших Мариам Ахундову к написанию второй книги, лучше всего сказано в ее собственном предисловии.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Мария Михайловна Левис (1890–1991), родившаяся в интеллигентной еврейской семье в Петербурге, получившая историческое образование на Бестужевских курсах, — свидетельница и участница многих потрясений и событий XX века: от Первой русской революции 1905 года до репрессий 1930-х годов и блокады Ленинграда. Однако «необычайная эпоха», как назвала ее сама Мария Михайловна, — не только войны и, пожалуй, не столько они, сколько мир, а с ним путешествия, дружбы, встречи с теми, чьи имена сегодня хорошо известны (Г.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.