История филологии - [18]

3.2. Эстетические взгляды Ф. Шеллинга

Эстетика немецкого философа Фридриха Вильгельма Шеллинга (1775–1854) формировалась под воздействием Йенского кружка романти- ков (Новалис, братья Шлегели, Тик), хотя как философ он сохранял свою самодостаточность. Шеллинг поддерживал разделение искусств на реаль- ные и идеальные, считая, что оба способа художественного обобщения имеют равное значение. Он также сопоставлял роль науки и искусства, го- воря: «Наука лишь поспешает за тем, что уже оказалось доступным искус- ству». Философ считал искусство (поэзию) высшей формой творчества, поскольку в нём возможно не только аналитическое воспроизведение дей- ствительности, но и непосредственное воплощение нравственного идеала, что недопустимо ни в теоретическом познании, ни в нравственном деянии. Он разрабатывал эстетические категории, определяя прекрасное как совпа- дение духовного и материального, идеального и реального, субъективного и объективного. Он утверждал, что «добро, которое не есть красота, не есть также и абсолютное добро».

Шеллинг — автор капитальной «Философии искусства», созданной в самом начале ХIХ века — в 1802–1803 гг. «Всякое искусство, — писал он, — есть непосредственное (курсив мой — Л.Е.) подобие абсолютного продуци- рования или абсолютного самоутверждения».

Большое внимание Шеллинг уделял характеристике видов искусства. Изобразительное искусство, — пояснял он, — является людям посредством реального (картина, скульптура); поэзия же сохраняет в своем отображе- нии природу и характер идеального, сущности, общего. Это идеальное об- щее проявляется прежде всего в языке. Поэзия явлена не как бытие, а ху- дожник-живописец часто пишет с натуры. Таким образом, поэтому именно в поэзии можно увидеть самую сущность искусства, подобно тому, как «в душе можно рассмотреть сущность тела». Поэзия, по Шеллингу, — особен- ная форма искусства. В отличие от изобразительного искусства её предмет безграничен. Особенно это заметно, утверждает Шеллинг, при сопоставле- нии искусства древнего и нового времени. «Античные авторы даже и в по- эзии пластичны, и, таким образом, гораздо полнее выражают родство и внутреннее тождество словесного изобразительного искусства, чем но- вейшие». В пластике (в скульптуре) вообще нет противоположности меж- ду античным и новым, тогда как поэзия нового времени, наоборот, «без- гранична, а отчасти и иррациональна в столь разнообразных формах всех ее направлений и видов… И эта черта безграничности покоится на том, что поэзия есть идеальная сторона искусства…».

В словесном искусстве, по Шеллингу, единичное должно быть выяв- лено «в своей абсолютности», «общее, которое здесь может проявиться, можно выразить лишь в общих чертах». Главное в поэзии — индивидуаль- ность героев. Это очень важное суждение, так как даже в конце ХХ — нача- ле ХХI вв. в учебниках по литературе можно встретить характеристики то- го или иного произведения в виде социологического суждения. Такое све- дение смысла произведения к общим понятиям в литературоведческом ис- следовании недопустимо.

От различия видов искусства Шеллинг переходит к различиям внутри словесного искусства (поэзии). «Искусство проявляется в своем завершён- ном виде лишь вместе со строгим разграничением форм», — писал он. Но это правило в большей мере относится к античной поэзии. «В современной поэзии, — подчеркивает Шеллинг, — формы скорее переходят одна в дру- гую и носят более смешанный характер; этим объясняется большое коли- чество переходных видов». Каждый из нас может подтвердить истинность этого суждения хотя бы на примере родов и жанров современного искус- ства.

В характеристике литературных родов Шеллинг считает нецелесооб- разным следовать историческому порядку и, давая последовательную сравнительную характеристику указанных литературных родов, начинает не с эпоса, а с лирики, с потенции особенного. Лирическая поэзия в срав- нении с эпосом «более непосредственно вытекает из субъекта». Это субъ- ективный род словесного искусства, в нём преобладает свобода выражения чувств: «Требуется лишь связь в душе поэта или слушателя, а не связи объективного или внешнего характера» (заметим, что это в бездарных сти- хах такая связь внешнего характера «выпирает» из произведения, а истин- ный поэт отдается лирической стихии). Если в эпическом искусстве воз-можна смена состояний, то в лирике преобладает «только один тон, одно основное чувство».

Следуя за Шеллингом, можно сказать, что лирическое произведение вообще есть как бы растворение бесконечного или общего в особенном. В отличие от лирики в эпосе «бесконечное и конечное, безусловно, совпада- ют». Бесконечное в эпосе, утверждает Шеллинг, есть, но «оно пребывает в единстве совместно с конечным». Лирическая поэзия, напротив, всецело подчинена рефлексии, она действенна, но она изображает не внешнюю сторону действия, как в эпосе: в лирическом стихотворении мы вряд ли узнаем, например, как произошло первое знакомство влюбленных (если это — не основная тема стихотворения), но прикоснёмся к чувству непо- средственной страсти. Назначение же эпоса — дать картину истории «в тождестве абсолютности». Шеллинг даёт такое определение эпосу: «эпос изображает действие в тождестве свободы и необходимости без противо- положности бесконечного и конечного, без борьбы и именно поэтому без судьбы».