История фашизма в Западной Европе - [45]

Характерно, что репрессии, к которым прибегали фашисты, обрушивались в первую очередь на коммунистов. Один из самых крупных процессов, организованных Особым трибуналом, состоялся в мае 1928 г. над группой руководителей коммунистической партии, среди которых был и арестованный ранее Антонио Грамши. Все они по обвинению в деятельности, направленной против фашистского государства, были приговорены к длительным срокам тюремного заключения и ссылке, Грамши — на 20 лет[161]. Вслед за этим состоялся большой процесс членов подпольной коммунистической группы в северном промышленном районе, деятельность которой доставляла фашистам большое беспокойство[162].

Новым и весьма положительным фактором было зарождение леволиберальных и леводемократических центров антифашистского сопротивления. В 1925 г. во Флоренции Гаэтано Сальвемини и Карло Росселли издавали антифашистскую газету «Нон мол-ларе!» («Не отступать!»). В 1926 г. в Милане Карло Росселли издавал антифашистский журнал «Куарто стато» («Четвертое сословие»). Это, естественно, создавало предпосылки для сближения пролетарского и либерально-демократического секторов антифашизма. Но все эти возможности будут реализованы уже в последующий период, на пути борьбы за создание единого антифашистского фронта в Италии.

Глава третья Фашистский корпоративизм и империализм. Крах фашистского режима в Италии (Г. С. Филатов)

Завершение строительства «корпоративного государства» и политика автаркии

Экономический кризис охватил Италию в 1930 г. и достиг апогея в основных отраслях промышленности в 1932 г. За этот период промышленное производство сократилось более чем на 1/4,безработица выросла в 3,5 раза и хозяйственная жизнь страны пришла в упадок[163]. Особая острота кризисных явлений в итальянской экономике, связанная с ее слабостью, послужила одной из причин усиления вмешательства государства в экономическую жизнь. В то же время мероприятия фашистского режима в хозяйственной области вписывались в более широкие рамки завершения строительства «корпоративного государства», охватывавшего социальную и экономическую жизнь страны.

Основные принципы корпоративной политики были изложены еще в «Хартии труда», одобренной Большим фашистским советом в 1927 г., однако осуществление этих принципов началось значительно позднее. В 1930 г. в законодательном порядке были определены функции Национального совета корпораций, существовавшего до тех пор лишь номинально, а в 1934 г. стали создаваться сами корпорации.

Практически это должно было означать преобразование профессиональных союзов в отраслевые корпорации, которые объединили бы предпринимателей и лиц наемного труда. Были созданы 22 корпорации, соответствовавшие различным отраслям народного хозяйства: промышленности, сельского хозяйства, торговли, банков, транспорта и т. д. Кроме того, в каждой провинции был создан экономический совет, координировавший деятельность корпораций в местном масштабе. Во главе всей организации стоял Национальный совет корпораций, в который помимо представителей работодателей и трудящихся входили делегаты фашистской партии, министры и их заместители, различные эксперты и специалисты: таким образом, как в самих корпорациях, так и в Национальном совете непосредственные представители производства оказывались в меньшинстве. Более того, все члены совета назначались правительственным декретом, что полностью превращало его в бюрократический орган[164].

Строительство «корпоративного государства» было закончено в 1939 г. реорганизацией высших законодательных органов государства. Место палаты депутатов заняла палата фашизма и корпораций, которая формировалась совместно фашистской партией и Национальным советом корпораций. Фашизм покончил с видимостью выборности, которая до тех пор сохранялась при формировании высших законодательных органов. Новое устройство отвергало «предрассудок», согласно которому представительство обязательно должно основываться на выборности. Вместо этого, как говорилось в докладе автора проекта реформы Джакомо Ачербо, утверждался принцип «прямого, органического и последовательного выражения ценностей, сил и интересов фашистского режима: с одной стороны, всего народа, охваченного и дисциплинированного фашистской партией, а с другой — производительных слоев, организованных в синдикально-корпоративную систему»[165].

Таким образом, реальное осуществление корпоративной системы было далеко от синдикалистских идей раннего периода фашистского движения и даже от «равноправного сотрудничества производительных сил», которое провозглашала «Хартия труда». На ее характер наложил отпечаток тот процесс обюрокрачивания государства и усиления государственного начала в жизни страны, который переживал итальянский фашизм в 30-х годах. «Так называемое самоуправление производительных категорий, — говорил автор законопроекта об учреждении корпораций Рокко, — прекрасно сочетается с государственным вмешательством: личные интересы производителей являются не целью, а средством; они являются орудием, используемым государством в своих интересах»[166]