История эпидемий в России. От чумы до коронавируса - [43]
В Казани в 1728 г. «у государева каменного двора» были расположены мясные и рыбные ряды, издававшие страшное зловоние, по городу стаями бродили бездомные и растаскивающие падаль по всему городу собаки.
Не лучше обстояло дело в Москве и Петербурге. После перенесения столицы в Петербург санитарное состояние Москвы стало ухудшаться. Особенно это заметно было в Кремле и вокруг него – у Кремлевских стен. К ним начали пристраивать лавчонки, погреба, сараи, конюшни. «Нечистота при стенах все больше и больше увеличивалась, заражала воздух».
Екатерина II писала о Москве: «Какая грязь в домах, площади которых огромны, а дворы грязные болота… Падаль и нечистоты сваливались тут же на улицах и площадях возле домов».
Скоплению мусора и нечистот способствовали разного рода земляные фортификационные работы. Благодаря им были засыпаны все стоки из города, издавна проведенные и прежде тщательно оберегавшиеся. Ров у стены Китай-города был везде завален мусором, особенно против присутственных мест. Он служил для свалки всяких нечистот и «ямою» (уборной) для окрестных жителей и прихожих. Его расчистили только в 1802 г.
Страшно загрязнялись реки, протекавшие по городу; в Москву-реку спускали навоз и всевозможные нечистоты. На берегу Яузы стояли фабрики, пивоварки, бани, сточные воды которых загрязняли реку. Вследствие этого «воды Яузы и речек, в нее впадавших, озер, болот… и скопление нечистоты от заведений и свозу заражали воздух, особенно во время жаров… и производили в окрестностях у жителей разные болезни, больше всего лихорадки»>[180].
Петербург, который в эпоху Петра I усиленно застраивался, при его преемниках стал приходить в упадок. Петр II проектировал даже перенести столицу снова в Москву. В его царствование Петербург запустел, многие только что построенные дома были брошены, стояли без крыш, потолков и окон. Вновь Петербург стал расти только в царствование Елизаветы Петровны. Благоустройство же города началось главным образом после воцарения Екатерины II.
Нужно сказать, что правительство принимало некоторые меры по улучшению санитарного состояния городов и главным образом Петербурга и Москвы. Еще Петр I издавал указы, чтобы в Москве по большим улицам и по переулкам «навозу и мертвечины и всякого помету нигде… не метали» и о наблюдении московским обывателям чистоты на дворах и на улицах, о свозе всякого помета за Земляной город и о содержании мостовых в исправности>[181]. Принимались меры по замощению улиц Москвы и Петербурга «диким камнем».
Для наблюдения за чистотой в 1712 г. было назначено от каждых 10 дворов в Москве по одному десятскому, в обязанность которых входил надзор «за чистотой на больших улицах и по проезжим переулкам»>[182]. В 1718 г. этот надзор вменялся в обязанность созданной тогда «главной полиции».
В «Инструкции Московской полицмейстерской канцелярии», подписанной Петром I 10 декабря 1722 г., содержался ряд пунктов, посвященных вопросам благоустройства и санитарного благополучия Москвы. Так например, в пункте 20 этой инструкции записано: «Понеже многой помет и мертвечина валяется по улицам, того ради каждому жителю против своего двора, такоже в рядах и рынках и в прочих местах велеть иметь чистоту, и сор чистить, и возить за город и за слободы… а на реках Неглинной и Яузе никакого помету и сору бросать не велеть… нежели кто против своего двора и в прочих местах, где надлежит, чистоты иметь и мостов починивать не будет, а надзирателей той улицы по утру те усмотрит, и за то на тех жителях имать штраф с дворового места, с каждой сажени по 2 деньги, а ежели кто впредь будет на реки всякий сор и помет… возить и метать… и за то чинить наказание».
Эти же требования содержались и в «Наказе губернаторам и воеводам» и имели, очевидно, в виду поддержание чистоты не только в столицах, но и в губернских городах.
В 1738 г. издан указ о соблюдении чистоты на улицах Петербурга. Ранним утром, когда по улицам не было еще движения, каждый домовладелец обязан был «сметать с мостков» всякий мусор и вывозить его за город. Категорически запрещалось сбрасывать мусор и помет «на Неву и другие реки». За нарушение этого правила полагалось тяжелое наказание: битье кнутом и ссылка на вечные каторжные работы.
Сенатским указом от 3 августа 1742 г. предписывалось вычистить и замостить улицы, на которых располагались казенные и конфискованные дворы, а также и «убогие монастыри и богодельни».
Окончательное оформление полицейский надзор за санитарным состоянием городов России в XVIII веке получил в так называемом «Уставе благочиния», опубликованном в 1782 г. По этому уставу все города, вначале столицы и губернские, а позднее и уездные, делились на части, части – на кварталы. В каждую часть города определялся частный пристав, в каждый квартал – квартальный надзиратель, а помощники ему – квартальный поручик. Все эти полицейские чины обязаны были заботиться также и о санитарном благополучии вверенных им частей города, а также вести надзор за санитарным состоянием рынков и других мест торговли съестными припасами.
В обязанности частного пристава входило «иметь бдение о выполнении узаконений относительно жизненных припасов» и «иметь смотрение» за чистотой, мощением и исправлением улиц вверенной ему части. По «Уставу благочиния» чистка улиц возлагалась не на обывателей, а на подрядчика, который содержал обоз для очистки улиц и своза с них нечистот за город
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.