История эпидемий в России. От чумы до коронавируса - [20]

В 1597 г. отмечено повое появление этой болезни в Италии.

Что это была за болезнь, и можно ли безоговорочно принять ее за сыпной тиф? Наличие поносов, а также и «присоединение» к ней дизентерии позволяет думать и о брюшном тифе. Во всяком случае, это было тифозное заболевание. Нельзя согласиться с Гезером, утверждавшим наличие там малярии.

«Огневая болезнь», или «огневица», наблюдавшаяся в России, могла быть «венгерской болезнью», занесенной к нам из Германии, Австрии или Польши. Время распространения ее в России совпадает со временем распространения этого заболевания в Западной Европе (1566 и 1568 гг.). В 1568 г. Иван Грозный писал польскому королю, что он в ответ на грубую его королевскую грамоту хотел бы идти на него войной, но помешало моровое поветрие^[93]. Скорее всего речь шла об огневой болезни.

Укажем, что и Л. Ф. Змеев считает «огневку» болезнью, «близкой к брюшному тифу».

О профилактике петехиального тифа в XVI веке в Западной Европе у нас сведений нет. Вогралик отмечает, что она «можно сказать, отсутствовала». Терапия сводилась к отвлекающим средствам в виде мушек на затылок. Следует отметить, что виднейшие врачи XVI века указывали на вред частых кровопусканий при петехиальном тифе.

Среди других эпидемических заболеваний, наблюдавшихся в XVI веке в Европе и на Руси, упомянем, прежде всего, оспу.

По мнению многих авторов (Морозов, Киреев и др.), оспа на Руси впервые появилась в конце XVI или даже в начале XVII века. Приведенное выше сообщение летописцев о море, при котором «мерли прыщем», говорит о том, что оспа появилась на Руси гораздо раньше. И если мы в летописях не встречаем упоминаний о ней, то это, вероятно, объясняется только тем, что оспу считали «обычной» болезнью и летописцы не находили нужным упоминать о ней. Больших эпидемий, опустошавших целые города и области, оспа на Руси в XVI веке не давала. Рассеянные же там и сям отдельные очаги, равно как и отдельные эпидемические вспышки ее, не привлекали к себе внимания ни летописцев, ни путешественников, посещавших Россию.

Упомянем о наблюдавшихся в XVI веке эпидемических вспышках гриппа.

Большие вспышки этого заболевания в Европе имели место в 1510, 1557 и 1580, 1593 гг. В 1557 г. грипп распространился «с Запада на Восток», следовательно, должен был захватить и Русь. В 1580 г. болезнь эта в течение шести месяцев охватила всю Европу, Африку и Азию, произведя местами огромные опустошения. Особенно пострадали Мадрид и Париж (в последнем умерло около 10 000 человек).

Однако в русских летописях никаких указаний о появлении и распространении гриппа найти не удается, но, принимая во внимание характер распространения гриппа и ход эпидемий во время этой пандемии с запада на восток, можно полагать, что грипп в 1580 г. не пощадил и России. По крайней мере, есть прямые указания об эпидемии гриппа в это время в пограничной Лифляндии (Брензон) и Польше.

Частые эпидемии острозаразных болезней и необходимость борьбы с ними обусловили накопление и формирование эпидемических знаний. Как уже говорилось, после колоссальной пандемии «черной смерти» в Западной Европе и России стали организовываться первые карантины. При устройстве их исходили, прежде всего, из признания заразительности чумы. «Ни один из очевидцев болезни не сомневался в ее прилипчивости», – отметил Гезер.

То же самое можно сказать и о русской народной медицине. Уже в XIV веке появляется мысль о возможности заражения при соприкосновении с вещами умерших или с лицами, бывшими с ними в тесном общении (Никоновская, IV Новгородская летописи). Однако мистический элемент по-прежнему играл большую роль в объяснении происхождения эпидемий. Поэтому наряду с рациональными противоэпидемическими мероприятиями для прекращения эпидемий нередко прибегали к богослужениям, постройке церквей, заговорам, преследованию «ведьм», а при объяснении причин появления эпидемий – к текстам из священного писания.

Вопрос о причинах и сущности эпидемических болезней вызывал горячие споры между врачами того времени. Разгорелась оживленная словесная война между «контагионистами» и «антиконтагионистами».

Антиконтагионисты вслед за Галеном, смешивали в единое понятия «чума» и «эпидемия», в доказательство ссылались на бога и священное писание. В качестве причин чумы особое значение придавалось божьему гневу, влиянию враждебных созвездий. Использовалось также учение Парацельса об археях и особых определяющих болезнь существах.

Контагионисты же упорно, примерами из трагической практики чумных эпидемий, указывали на заразительность чумы. Первая попытка обосновать теорию контагионистов была сделана Джироламо Фракасторо в книге «О контагии, контагиозных болезнях и лечении», выпущенной им в 1546 г.^[94]

На основании опыта борьбы с эпидемиями Фракасторо создает цельное учение о причинах и способах распространения заразных болезней. Под контагиями он понимает особый вид болезней, которые характеризуются передачей заболевания от больного здоровому. В книге рассматривается вопрос о путях передачи заразного начала и дается классификация «контагиев» по способу их распространения. Фракасторо подразделяет все контагии на три группы: а) способные распространяться путем только прямого контакта; б) способные распространяться как при прямом контакте, так и через «очаг»; в) распространяющиеся путем контакта и на расстоянии (через воздух). Под словом же «очаг» Фракасторо понимал «…одежду, вещи из дерева и другие подобные им предметы которые… воспринимают первичные зародыши контагия и таким путем становятся сами по себе источником инфекции».