История Энн Ширли. Книга 3 - [118]

— Тот самый красный зонтик, который тебе на прошлой неделе мама привезла из города?

Нэнни кивнула. Она тяжело дышала. Может, теперь Дови расскажет секрет?

— А твоя мама позволит его отдать? — спросила та. Нэнни опять кивнула, хотя с некоторым сомнением.

Она не была полностью уверена, что мама не будет возражать.

Дови почувствовала это сомнение.

— Вот когда принесешь зонтик, тогда и скажу, — твердо сказала она. — Не будет зонтика — не будет и секрета.

— Завтра принесу, — торопливо пообещала Нэнни. Все что угодно — лишь бы узнать секрет.

— Ну, ладно, я подумаю, — протянула Дови. — Но ты не очень-то надейся. Может, я все равно не расскажу. Мала ты еще — я уж сколько раз тебе это говорила.

— Но за эти дни я выросла, — взмолилась Нэнни. — Слушай, Дови, не вредничай!

— Это мой секрет — хочу говорю, хочу нет. Ты матери расскажешь…

— Я же тебе обещала, что не расскажу ни одной душе.

— Дай клятву, что никому не расскажешь.

— Клянусь!

— Нет, всерьез.

Нэнни не знала, куда уж быть серьезнее.

— Скажи: честное-пречестное, провалиться мне сквозь землю на этом самом месте.

Нэнни повторила эти слова.

— Приноси завтра зонтик, тогда посмотрим, — сказала Дови. — Что делала твоя мама до того, как вышла замуж?

— Она преподавала в школе… была очень хорошей учительницей.

— Так я и думала. Моя мама считает, что твой отец зря на ней женился. Никто ведь не знает, кто были ее родители. Мама говорит, что за твоего папу пошла бы любая девушка. Ну, я пошла. Оревуар.

Нэнни знала, что это слово значит «до свидания». Она очень гордилась подругой, которая умела говорить по-французски. После ухода Дови Нэнни еще долго оставалась на пристани. Девочка любила сидеть на причале и смотреть, как причаливают и отчаливают рыбачьи суда. А иногда ей удавалось увидеть отплытие большого корабля, отправлявшегося в дальние края. «В дальние края…» — с удовольствием повторила Нэнни вслух. Какие волшебные слова! Как и Джим, она часто воображала, как уплывает на корабле по голубой бухте, мимо косы с дюнами, мимо высокого мыса, на котором стоял маяк, и дальше, дальше — в голубую дымку залива, к заколдованным островам в южных солнечных морях. Сидя на старом причале, Нэнни облетала на крыльях воображения весь свет.

Но сейчас девочка могла думать только о секрете, который ей обещала рассказать Дови. Расскажет ли? Что это за секрет? Что она знает? И что это она сказала про «любую девушку», которая пошла бы за папу? Нэнни часто задавала себе вопрос: что бы было, если бы папа женился на другой девушке? Тогда она была бы ее мамой. Но другой мамы быть не может! Это просто немыслимо!

— Дови Джонсон хочет рассказать мне секрет, — призналась девочка Энн, когда та пришла поцеловать ее на ночь. — Но мне нельзя будет рассказать его даже тебе, мамочка. Я обещала никому не говорить. Ты не обидишься?

— Конечно, нет, — с улыбкой ответила Энн.

На следующий день Нэнни взяла на пристань зонтик. «Это мой зонтик, — говорила она себе. — Мне его подарили, и я могу сделать с ним все, что захочу». Успокоив свою совесть этим сомнительным рассуждением, она ушла из дома так, чтобы ее никто не увидел. Девочке было жаль расставаться со своим хорошеньким ярким зонтиком, но жгучее желание знать секрет пересиливало все остальные чувства.

— Вот зонтик, Дови, — сказала Нэнни, запыхавшись — она бежала всю дорогу до пристани. — А теперь расскажи мне секрет.

Дови очень удивилась. Она не думала, что дело зайдет так далеко… не верила, что мать разрешит Нэнни отдать зонтик. Она поджала губы.

— Боюсь, что этот оттенок красного мне не пойдет. Очень уж он кричащий. Нет, не стану я тебе ничего рассказывать.

Но Нэнни тоже была с характером, и несправедливость всегда приводила ее в бурное негодование.

— Нет уж, Дови Джонсон, порядочные люди не нарушают уговор. Ты сказала: зонтик за секрет. Вот тебе зонтик, и изволь выполнить свое обещание!

— Ну, ладно, — нехотя согласилась Дови.

Все вдруг затихло. Перестал дуть ветер, вода не плескалась у свай пристани. По спине Нэнни пробежал холодок счастливого ожидания. Наконец-то она узнает секрет Дови!

— Ты знаешь Джимми Томаса, что живет на мысу? — спросила Дови. — Его еще кличут «Шестипалый Джимми Томас».

Нэнни кивнула. Конечно, она знала Томаса… Шестипалый Томас иногда наведывался в Инглсайд со своим фургоном, предлагая рыбу. Сьюзен говорила, что рыба у него бывает не такой уж свежей. Нэнни этот человек не нравился. У него была лысина с пушком кудрявых светлых волосков по краям и красный горбатый нос. Но при чем тут Томас?

— А Касси Томас ты знаешь? — продолжала Дови.

Нэнни видела Касси Томас один раз, когда та сидела в фургоне Шестипалого Джимми. Касси была примерно того же возраста, что и Нэнни. Копна рыжих волос и наглые зеленые глаза. Она тогда еще показала Нэнни язык.

— Ну, так вот, — Дови глубоко вздохнула, — слушай же: на самом деле ты Касси Томас, а она — Нэнни Блайт.

Нэнни непонимающе смотрела на Дови. В ее словах не было никакого смысла.

— Как… как это?

— Очень просто, — ответил Дови со снисходительной улыбкой. Раз уж Нэнни хочет узнать так называемый секрет, то надо ее как следует ошарашить. — Вы с Касси родились в одну ночь. Томасы тогда жили в Глене. Акушерка отнесла Касси в Инглсайд, а тебя — к Гомасам и положила им в колыбель. Она и Ди отнесла бы, но не посмела. Она ненавидела твою мать и решила таким образом расквитаться с ней. Так что на самом деле ты — Касси Томас, и тебе следовало бы жить там, на мысу, а бедной Касси полагалось бы жить в Инглсайде, а не получать колотушки от своей мачехи. Мне ее очень жаль.