История экономического развития Голландии в XVI-XVIII веках - [42]
Вместе с отбеливанием возникла оживленная торговля отбеленным холстом. Лишь после того, как возникли белильни в Брабанте и Фландрии, и после того как Англия стала облагать ввоз белого холста высокими пошлинами, эта отрасль пришла в упадок. В Гарлеме методы отбеливания хранились в строгом секрете[106]. Но в конце концов и это больше не помогало. В 1809 г. Немних (Nemnich) констатировал «все больший упадок» этой промышленности>{320}.
Наряду с белильнями в Гарлеме существовала настоящая текстильная промышленность, которая уже в конце XVI в. пользовалась хорошей репутацией. После 1578 г. из Южных Нидерландов в Гарлем прибыли 600—700 семейств, которые заложили прочный фундамент полотняной промышленности>{321}. В 1586 г. Ламберт Камбис (Cambys) ввел здесь производство батиста. В 1595 г. Пашье Ламертин из Кортрика получил октруа на камчатное ткачество и стал вырабатывать салфетки>{322}. Наряду с тонкими скатертями в Гарлеме стали изготовлять знаменитые «Bontjes», т. е. льняные изделия, смешанные с хлопчатой бумагой, а также превосходные нитки, полотняные ленты и т. д. Особенно большим почетом пользовалась эта промышленность в XVII в.>{323}.[107] Но некоторые ее отрасли, вырабатывавшие главным образом дорогие ткани, сократились еще раньше вследствие именно этой дороговизны. В XVIII в. прекратилось также производство шелковых и бумажных чулок; это частично объяснялось тем, что в связи с сильной конкуренцией стали употреблять худшее сырье, что вызвало недоверие к этим изделиям. В середине XVIII в. в упадок пришло также производство ниток, шерстяной и льняной пряжи. Дольше всего удержалось производство кружев, которое было организовано в начале XVIII в. Эвераартсом. Это производство скоро стало насчитывать больше 600 ленточных ткацких станков>{324}. Устройство таких же фабрик во Фландрии и Германии (Бармен), запрещение вывоза силезской пряжи>{325}, застой в торговле с Ост- и Вест-Индией принесли большой ущерб всем этим предприятиям и заставили их значительно ограничить свое производство. Такой же оказалась судьба красильных предприятий для шелка и пряжи, которые возникли вместе с текстильным производством и с ввозом индиго>{326} Ост-Индской компанией и пришли в упадок вместе с упадком последних. В 1743 г. в Гарлеме насчитывалось 27 красильных мастеров, примерно с 80 подмастерьями; 40 же лет спустя — лишь 15 мастеров с 35 подмастерьями. Гарлемские красильни работали также для амстердамских мануфактур. Амстердамцы безуспешно пытались этому воспрепятствовать.
В Гарлеме, как и в других городах, пытались искусственными мерами задержать упадок промышленности. В середине XVIII в., по желанию владельцев мануфактур, городские власти обязали лиц, проживающих в благотворительных учреждениях, носить платье исключительно из отечественных материй, кроме того, разрешение на устройство предприятий отныне стало обусловливаться принадлежностью к гильдиям. Вообще цеховая замкнутость усилилась, поскольку это касалось производства[108]. В 1775 г. была запрещена упаковка полотна, не произведенного в городе, а также упаковка и вывоз оборудования и инструментов>{327}. Далее, стали выдавать премии за производство определенных текстильных фабрикатов или материй определенной расцветки, которые до этого не производились, например за тюль, окрашенный в красный цвет. Все эти попытки как поощрительного, так и запретительного характера имели, однако, весьма мало успеха. Строгими цеховыми предписаниями нельзя было устранить внешнюю конкуренцию. Премирование принесло некоторую пользу. Важным его результатом была организация в 1750 г. в Гарлеме «Hollandsche Maatsehappij van Wetenschappen», первого в Нидерландах общества такого рода. Оно своей поощрительной и инструктивной деятельностью сделало много хорошего не только для гарлемской, но и для всей нидерландской промышленности>{328}.
Текстильная промышленность Амстердама уступала лейденской и гарлемской. В средние века в Амстердаме была развита мелкая торговля шелковыми и шерстяными материалами — одна из старейших тамошних отраслей торговли>{329}. Товар для этой торговли частично поступал от амстердамской промышленности. Однако размеры амстердамской текстильной промышленности многими старыми исследователями большей частью преувеличивались. Фактически годовая продукция сукна в середине XVI в. составляла примерно 7–9 тыс. кусков>{330}. После 1558 г. производство сократилось. Вновь значение приобрело оно лишь тогда, когда в Амстердам прибыли беженцы из Южных Нидерландов. Увеличилось также красильное производство, в особенности после того, как английские меры против ввоза чужих сукон сократили вывоз их в Англию. В Амстердаме перешли к крашению, а также к изготовлению некрашеного сукна. В первую четверть XVII в. в Амстердам поступило не менее 80 тыс. кусков некрашеных сукон. Значительная часть их после окраски отправлялась обратно в Англию. В последующее время окраска значительной части амстердамских сукон производилась за счет Лейдена. Питер де ла Курт >{331}жаловался на то, что амстердамская суконная промышленность развивается за счет лейденской. Промышленность Амстердама не ограничивалась одним лишь производством сукна, но и производила также тесьму, бархат и т. д., вообще все то, что именуется «драпри». Производили еще и полотно; центр полотняной промышленности был в Амстердаме и Гарлеме
