История дзэн-буддизма - [49]

В двухлетнем возрасте Догэн лишился отца, а в семь лет стал круглым сиротой. Этот печальный опыт стал его первым глубоким религиозным переживанием. Тоска и одиночество привели к осознанию бренности всего мирского. Биограф пишет: «Его печаль не знала границ, когда в возрасте семи лет он провожал мать в последний путь. Наблюдая за погребальным дымом ладана в храме Такао, он осознал сущность рождения и угасания – преходящую природу всех вещей. Это привело к тому, что в его сердце возникло стремление к просветлению». Перед тем как покинуть этот мир, мать призвала сына к своему смертному одру и сообщила ему последнюю волю, согласно которой он должен был стать монахом и последователем Дхармы, искренно молиться за души почивших в бозе родителей и посвятить свою жизнь спасению всех живых существ. Ее слова произвели неизгладимое впечатление на сознание ребенка и укрепили его в желании отречься от мирских ценностей.

После смерти матери попечителем Догэна стал ее старший брат – могущественный аристократ, который хотел сделать его своим наследником и правопреемником. Зная об уготованной ему судьбе, двадцатилетний юноша незадолго до церемонии объявления о его совершеннолетии покидает дом дяди и начинает жить с его младшим братом-отшельником у подножия горы Хиэй, совершенствуясь в буддийском учении и эзотерических практиках. После некоторых колебаний дядя, сраженный упорством Догэна, дал ему благословение на монашеский постриг. Уже в следующем году Догэн принимает монашество от Коэна, главного наставника школы Тэндай.

В монастыре, расположенном на горе Хиэй, он занимается религиозным служением и изучением священных писаний. Вскоре он сталкивается с мучительной и неразрешимой на первый взгляд проблемой: «Как эзотерические, так и экзотерические учения говорят о том, что природа Будды изначально присуща всем живым существам. Если это так, то почему все будды и бодхисаттвы так страстно стремятся к просветлению и ведут аскетический образ жизни?» Этот вопрос о взаимосвязи между природой Будды и просветлением, или, выражаясь техническим языком Махаяны (то есть в соответствии с «Махаяна Шраддхотпада-сутрой»), между присущим и обретенным просветлением, тревожил пытливый ум молодого Догэна и заставил его покинуть уединенную келью на горе Хиэй, где никто не сумел дать ему удовлетворительного ответа.

С этим же вопросом Догэн обращается к известному монаху Кёину (1145–1216) из тэндайского монастыря Миидэра на озере Бива. Кёин был искренним и глубоко религиозным человеком, который в зрелые годы пытался постичь истину, но со временем сжег все свои записи и отказался от умозрительных спекуляций школы Тэн-дай в пользу примитивной веры в Амиду. Убедившись в искренности намерений вопрошающего, он направил его к Эйсаю, который после возвращения из Китая обучал новому способу достижения просветления за счет внезапного интуитивного прозрения. Точно неизвестно, встречались ли Догэн и Эйсай, так как в то время (осень 1214 года) последний мог уже покинуть Камакуру. Как бы там ни было, письменных свидетельств этой встречи не существует.

Примерно в это же время Догэн появляется в храме Кэнниндзи и примыкает к общине Мьёдзэна, который наследовал Эйсаю как настоятель монастыря. В этом храме дзэн практиковался в сочетании с учениями Тэндай и Шингон. Согласно хроникам, Мьёдзэн передал «три экзотерические религиозные доктрины, эзотерические учения и Разум», то есть знание сутр, тантрических ритуалов и дзэн. Однако к тому времени Догэн уже был знаком со священными писаниями и широко распространенными эзотерическими практиками. Новым было лишь учение дзэн; в Кэнниндзи ему обучали в строгом стиле школы Риндзай, то есть с применением практики коанов, сопровождавшейся окриками и битьем. Между Мьёдзэном и новым учеником установились теплые отношения, но религиозные чаяния Догэна не были реализованы. Его влекло в Китай, и наставник без колебаний дал разрешение отправиться за море. В действительности учитель решил сопровождать ученика, и весной 1223 года они оба отплыли в Поднебесную.

В апреле они высадились в центральном порту Китая. Какое-то время Догэн, желая приспособиться к новому окружению, оставался на борту корабля. Он получил первое глубокое впечатление от дзэн из знакомства с монастырским экономом, который приехал в город для пополнения запасов провизии. Этот достойный буддийский монах отклонил настойчивое приглашение Догэна посетить корабль, ибо стремился как можно скорее приступить к своим обязанностям в монастыре. В дзэн повседневная работа в кухне считается религиозной практикой, которая может привести к просветлению. Таким образом, эконом продемонстрировал традицию китайского дзэн, которая со времен четвертого и пятого патриархов и наставника Бай-чжана предусматривала не только сидячую медитацию и изучение сутр, но и ежедневную работу на благо общины как необходимую практику и признак просветленного поведения.

Вскоре у Догэна появилась возможность самому испытать особенности монастырской жизни китайского дзэн. В процветающем храме Тьен-дунь-жу, который, согласно свидетельствам современников, объединил в своих стенах около пятисот монахов во главе с настоятелем У-цзи, Догэн занимался религиозной практикой и получил отчетливое представление о жизни общины. Но, несмотря на отчаянные усилия, он так и не получил печать Просветления. Он вновь начинает свои скитания от одного монастыря к другому, знакомится со многими школами и сектами китайского буддизма и вступает в контакты со знаменитыми наставниками. В то время как он уже склонялся к мысли о возвращении в монастырь Тьен-дунь-жу, приходит известие о смерти наставника У-цзи. Опечаленный, он возвращается в Японию.