История доллара - [4]

«О, прекраснейшее золото! — воскликнул Колумб во время своего первого путешествия. — Кто обладает золотом, тот обладает богатством, [которое] даже душам помогает попасть в рай». Фердинанд и Изабелла Испанские отправили первое американское золото папе римскому, который употребил его на то, чтобы покрыть позолотой обновленный свод Санта-Мария-Маджоре. Остальное пустили на изготовление дублонов. Это были новые монеты с двойным портретом правителей, символизировавшие рождение новой Испании из союза арагонского короля Фердинанда и кастильской королевы Изабеллы.

Так испанцы оказались во власти Золотой лихорадки. Золото, которое ацтеки и инки копили столетиями, за время жизни одного поколения ободрали с их храмов и дворцов и отправили в Испанию. После этого новые слухи повели завоевателей дальше, вглубь материка, за горные хребты. Сибола — семь золотых городов — оказалась выдумкой. Испанцы устремились на север, в нынешний Канзас, по следу еще одного золотого города — Кивиры. Вскоре после этого французы прослышали о Сагенее — королевстве на далеком севере, где усеянные рубинами люди парят в воздухе, как летучие мыши. Французский король Франциск I отправил на его поиски Жака Картье, мореплавателя из Сен-Мало.

Ученые говорили, что жаркие лучи солнца притягивают драгоценные металлы к экватору. С течением времени под воздействием солнца под землей трансмутируют даже неблагородные металлы: жилы свинца обращаются в серебро, серебро — в золото. Люди утверждали, что поклонявшиеся солнцу инки далеко не случайно отдали конкистадорам такие несметные богатства.

Но оказалось, что в реальности золота не так уж много. Никакого Эльдорадо, золотого человека, смывавшего с себя золотую пыль в водах потаенного озера, не существовало: он был лишь легендой, пусть и той, в которую все хотели верить. Возможно, мир оказался слишком молод, солнце не завершило трансмутацию, поскольку вокруг оказалось полно серебра, и к 1600 году на территории нынешней Боливии возник город Потоси, отгороженный от остального мира высокими Андами. Превышавший по размерам Париж, Лондон или Мадрид, это был самый красивый город испанской Америки со своими двенадцатью церквями, барочными паласио, мощеными улицами и общественными питьевыми фонтанами. «Я богатый Потоси, — гласила надпись на его гербе. — Сокровищница мира, король гор, предмет зависти королей». Местные жители почитали честь превыше жизни, а еда стоила там дороже, чем где-либо в Испанской империи. Над городом возвышалась Монтана де Плата, Серебряная гора, на которой тысячи индейцев выламывали руду, набивали ею бочки и спускали для очистки к подножию. Еще сотни трудились над тем, чтобы извлечь драгоценный металл из породы. Технология извлечения серебра из руды с помощью ртути достигла Америки в 1557 году. Ртуть десятикратно увеличила добычу в Потоси, попутно лишая индейцев слуха, зрения и награждая безумием. Расплавленное серебро отливалось в плашки. Индейцы выбивали на кругляках портрет испанского короля. Все еще неровные по краям монеты ссыпались в мешки и начинали свое путешествие к побережью.

Ничто в Потоси не могло подготовить к миру за его пределами. В долине рыскал пронизывающий ветер, тревожа лишь растрескавшуюся глину. На сотни миль в оба ее конца росли лишь серые клочки колючей травы мерино. Караваны с серебром тащились по долине к Арике, откуда испанский тихоокеанский флот, Армада дель Сур, доставлял сокровища с западного побережья Южной Америки к Панаме. Затем вьючные мулы везли их через перешеек к Объединенному флоту, державшему курс на Севилью. За сорок шесть лет. начиная с 1580 года, на транспорты, сопровождавшиеся военными кораблями для защиты от рыскавших по Вест-Индии французских и английских пиратов, было отгружено 11 000 метрических тонн золота и серебра. Морские пути сперва проложило золото Монтесумы; сокровища Покапетля ацтеков, накопленные в течение сотен лет: столь искусные металлические изделия, что великий гравер Альбрехт Дюрер скорбел о том, что испанцы уже переплавили — тысячи тонн серебра и еще какое-то количество золота. Это были богатства континента, награбленные для пополнения военного бюджета испанских королей.

Парадоксально, но Испания не становилась богаче. Священник Гонсалес де Селлориго размышлял над этим грустным уроком в 1600 году в своих «Memorial de la politica necesaria у util a la república de Espana»[8]: «Богатства, что под парусом приходят на континент, разоряют Испанию… причина нехватки золотой и серебряной монеты в Испании заключается в том, что того и другого слишком много, и Испания бедна, потому что богата». Он был прав. Недавно объединенная, поспешно изгнавшая мавров и евреев, находящаяся под пристальным надзором святой инквизиции, католическая, неподвижная и благородная Испания ничего не увидела из своих богатств, кроме дворцов, фонтанов и далеких войн, в то время как ирригационные системы мавров приходили в упадок, а евреи, понимавшие толк в деньгах, возродили Салоники на территории нынешней Греции. По мере того, как цены в стране росли, испанское серебро утекало за рубеж для приобретения более дешевых вещей. Пока Испанские королевства не получили прозвище «Индии других королевств», и серебряный поток, разбивавшийся об испанские берега, не иссяк, по замечанию одного проницательного венецианца, так же стремительно, как хлещущая с крыши дождевая вода.