История долгов наших: Долги и темная сторона богатства - [12]

Несмотря на это и на тот факт, что тысячелетия женщины не допускались в суд в качестве судей, защитников, членов коллегии присяжных, а в некоторых случаях даже в качестве заслуживающих доверия свидетелей, аллегорическая фигура Юстиции оставалась женской. Она до сих пор стоит перед залами судебных заседаний с весами в руках — единственная наследница многочисленных богинь, также владевших весами.

До сих пор речь шла не только о принципе справедливости, без которого система заимствования денег и их предоставления в кредит не может существовать, и не только о женских воплощениях справедливости — Маат, Фемиде, Астрее, Юстиции и воздающей по заслугам двуликой даме из сказки Чарльза Кингсли, но и об истории весов, этого инструмента, который служит справедливости, позволяя сравнить различные предметы и деяния. В загробном царстве Древнего Египта вес сердца сравнивался с такими понятиями, как справедливость и истина, которые включали в себя весь миропорядок. В христианской системе архангел Михаил на одну сторону весов кладет душу, а на другую — деяния человека. А теперь, возвращаясь к банковской книжке, которую я завела еще ребенком, напомню: расходуемые суммы записывались красным слева (на одной чаше весов), приходуемые — черным справа (на второй чаше весов), а итоговая цифра называлась «остатком», или «балансом». Древние египтяне на весах сравнивали моральные «плюсы» и «минусы». То же делал и архангел Михаил, однако банковский баланс имеет дело только с цифрами, хотя считается безнравственным делать большие долги (записывать слишком большую цифру в красной зоне), поскольку ни вам, ни другим от этого хорошо быть не может.

В следующей главе, которая называется «Долг и грех», я задаю вопрос: «Безнравственно ли быть должником?» Другими словами, грешно ли это, и если да, то почему? А поскольку должник является непременным членом пары «должник — кредитор», я хочу также спросить: «Совершает ли грех кредитор, давая деньги в долг?»

ГЛАВА 2 ДОЛГ И ГРЕХ

Кто-то недавно сказал, что долги — это новое ожирение. Мне это тут же напомнило, что еще не так давно говорили, будто ожирение — это новое курение, а до этого говорили, будто курение — это новое пьянство, а еще раньше, что пьянство — это новое распутство, ну а распутство сравнивали с долгами. Получается, что мы ходим кругами. Общее здесь то, что в определенное время каждую из этих привычек люди начинают воспринимать как самый страшный грех, хотя до этого момента они считались если и не чем-то совершенно безобидным, то, по крайней мере, модным. Не хочу говорить о наркотиках-галлюциногенах, но они вписываются в эту категорию.

Похоже, мы вступаем в период, когда долги уже прошли этапы своего безобидного и модного существования и начинают восприниматься как прегрешение. Уже появились телевизионные шоу на тему долгов с различимым религиозным оттенком. Различные шопоголики с раскаянием в голосе и слезами на глазах рассказывают о том, как они теряли рассудок при виде изобилия товаров, безнадежно залезали в долги, лгали, изворачивались, крали и подписывали ничем не обеспеченные чеки. Совсем печально звучали рассказы о разрушенных семьях и распавшихся влюбленных парах, не выдержавших испытания долгами. Ведущий относился к таким людям сочувственно и произносил назидательные речи, начиная напоминать проповедника. Люди прозревали, раскаивались и обещали впредь так не поступать. Искупая грех, они брали в руки ножницы и резали кредитные карточки на мелкие кусочки, а потом принимали обязательства соблюдать строжайшую экономию. Наконец, при благоприятном развитии событий они выплачивали долги, после чего получали прощение и отпущение грехов. Занималась заря нового дня, и слегка грустный, но набравшийся мудрости человек начинал новую жизнь.

Время от времени люди начинали прикладывать старания, чтобы не наделать долгов. Такое происходило не раз: долги то входили в моду, то выходили из моды, и сегодняшний обаятельный джентльмен, легко расстающийся с деньгами, завтра может превратиться в презираемого мота. Во времена Великой депрессии, когда мои родители были молодоженами, мама раскладывала заработанные отцом деньги по четырем конвертам. Конверты были подписаны: «квартплата», «питание», «прочие расходы» и «досуг». Под досугом имелось в виду кино. Первые три конверта считались приоритетными, и если в четвертый конверт нечего было класть, то ни о каком кино речи быть не могло и родители вместо кинотеатра шли на прогулку.

Мама записывала траты в течение пятидесяти лет. Я отметила, что в первые годы семейной жизни — в тридцатые и сороковые прошлого века — родители иногда позволяли себе долги: пятнадцать долларов там, пятнадцать здесь. Не такие уж маленькие суммы по тем временам, если счет булочнику за месяц составлял доллар двадцать центов, а молочнику нужно было платить шесть долларов. Долги возвращались обычно через несколько недель или месяцев. Иногда появлялись странные записи: «Книга — два доллара восемьдесят центов» или «Лакомства — сорок центов». Я до сих пор гадаю, что можно было отнести к лакомствам. Подозреваю, что имелся в виду шоколад, поскольку мама рассказывала мне, что всякая шоколадка в семье делилась пополам, чтобы каждый мог насладиться ее вкусом. Все это называлось «жить по средствам», и, если судить по телевизионным шоу, подобное искусство давно утеряно.