История дипломатии. Том 3: Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.) - [5]

«Основной вопрос заключается в том, следует ли считать русскую территорию равнозначащей территории, принадлежавшей ранее Российской империи. Ясно, что это не так, потому что пункт 13-й предполагает создание независимой Польши, — условие, которое исключает восстановление территории империи. То, что признано правильным для поляков, разумеется, должно быть так же признано и для финнов, литовцев, латышей, а, возможно, также для украинцев».

На этом расчленение России не заканчивается. Американская дипломатия предлагала рассматривать Кавказ «как часть проблемы Турецкой империи». Туркестанские республики рекомендовалось передать в качестве подмандатной территории какой-нибудь великой державе. Вильсон позаботился даже о Великороссии и Сибири. «Мирная конференция, — говорилось в официальном комментарии Хауза, — может потребовать создания правительства, достаточно правомочного, чтобы говорить от имени этих территорий».

Хотя Италия на мирной конференции и числилась в группе великих держав, но после поражения у Капоретто с ней никто не считался. Верная своему характеру международного «шакала», Италия вертелась вокруг стола великих держав, выжидая куска добычи, который наметила себе в награду за измену Тройственному союзу. Поддерживая требования то одной, то другой великой державы, Италия переходила от угодливости к угрозам; она даже покинула было мирную конференцию, чего, кстати, и не заметили, как не обратили внимания и на её конфузливое возвращение в зал заседаний. Лишь в одном вопросе её представители — премьер-министр Орландо и министр иностранных дел Соннино — не меняли своей позиции и до того, как, уходя, хлопнули дверью, и после того, как украдкой прошмыгнули обратно в ту же дверь: Италия всё время настаивала на интервенции против Советской России.

Япония была представлена Сайондзи, Макино и другими делегатами, которых прозвали «молчаливыми партнёрами», — так редко приходилось им выступать. В спорных вопросах, касавшихся Европы и Африки, они не выдвигали своих претензий, а систематически поддерживали Англию и США, надеясь на соответствующие компенсации в вопросах тихоокеанских. В этих случаях их молчаливость сменялась неудержимым многословием. Оставаясь в стороне в американско-европейском конфликте и, тем не менее, всячески его углубляя, японские дипломаты под шум общей перепалки добивались захвата азиатского материка.

Что касается остальных стран, участвовавших на мирной конференции, то они самостоятельной роли не играли, а если и выступали, то лишь в роли свиты или клиентов великих держав.

Противоречия между странами не могли не прорваться на мирной конференции. Это было ясно для всех. Не случайно Бальфур перед Парижской конференцией обронил: «Повидимому, мирная конференция превратится в несколько беспокойное и бурное предприятие».

ПАРИЖСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ (18 января — 28 июня 1919 г.)

Организация конференции. Всего на конференцию съехалось более тысячи делегатов. Их сопровождало огромное число сотрудников: ученые эксперты — историки, юристы, статистики, экономисты, геологи, географы и т. п., — переводчики, секретари, стенографистки, машинистки и даже солдаты. Вильсон привёз с собой охрану из Америки, так же как и Ллойд Джордж из Лондона. Число сотрудников, обслуживавших делегацию, у американцев достигало 1 300. Содержание американской миссии обошлось в 1,5 миллиона долларов. Одних журналистов, официально зарегистрированных на конференции, было более 150, не считая бесконечного количества репортёров и интервьюеров, кружившихся вокруг отелей, занятых делегациями.

Кроме официальных делегатов, на мирную конференцию в Париж прибыли представители ряда колониальных стран, малых держав, вновь созданных государств, общественных организаций. Шумный Париж, достаточно привыкший к большому наплыву приезжих, и тот жил несколько месяцев интересами мирной конференции.

12 января на Кэ д’Орсэ состоялось первое деловое совещание премьер-министров, министров иностранных дел и полномочных делегатов пяти главных держав. Председательствующий французский министр иностранных дел Пишон предложил присутствующим обсудить порядок работ конференции.

Сразу возник вопрос о языке конференции, протоколов и будущих текстов мирного договора. Клемансо заявил, что до сих пор все дипломаты пользовались французским языком; нет никаких оснований менять этот обычай, особенно если вспомнить, «что пережила Франция». Ллойд Джордж предложил пользоваться также и английским языком, потому что полмира говорит на этом языке; надо принять к тому же во внимание, что США выступают в Европе впервые на дипломатическом поприще. Итальянский министр иностранных дел Соннино, Кстати безукоризненно владевший французским языком, заявил, что французское предложение наносит оскорбление Италии. Раз принимается во внимание, что пережила Франция, то не следует забывать, что Италия выставила на фронт от 4 до 5 миллионов солдат, говорил Соннино, настаивая на допущении итальянского языка. «Плохое начало для будущего союза наций», — сердито проворчал Клемансо. В конце концов признали стандартными языками английский и французский.