История династии Сфорца - [12]

Филиппо Мария был единственным уцелевшим сыном Джан Галеаццо Висконти, первого миланского герцога, который умер как раз в тот момент, когда вступил в решающую схватку с Флоренцией, оказавшейся последней помехой на его пути к созданию королевства, добиваясь которого он продемонстрировал беспрецедентное в истории Италии сочетание блестящих способностей и вероломного коварства. Именно Джан Галеаццо, выкупившему за значительную сумму титул герцога у нуждавшегося в средствах императора Вацлава, удалось наконец обеспечить свою династию законными правами. «Этот превосходнейший правитель, — пишет историк Корио, — был человеком осторожным и хитрым. Он предпочитал уединенную жизнь; по возможности избегая утомительных трудов, он бывал робким, когда фортуна оборачивалась против него, но становился весьма решительным при благоприятных обстоятельствах; он был щедр и расточителен до такой степени, что растратил не только собственное состояние, но и деньги своих подданных, доведя многих до ужасной нужды; в трудные времена он обещал много, но редко держал свое слово; из всех итальянских властителей, он, движимый честолюбивыми помыслами, достиг наибольшего успеха в своих начинаниях». Джан Галеаццо, человек по-своему глубоко религиозный, был великим ценителем и собирателем древностей, и именно ему Милан обязан самыми великолепными своими монументами: Чертозой Павии и кафедральным собором.

Следуя семейной традиции, Джан Галеаццо разделил герцогство между двумя своими сыновьями. Старший, Джованни Мария, стал герцогом Милана, а Филиппо Мария должен был управлять Падуей, точно так же, как некогда правил и сам Джан Галеаццо (до тех пор пока ему не удалось, упредив намерения своего дяди Бернабо, пленить и заточить того вместе с сыновьями при помощи весьма тщательно продуманной ловушки, не имевшей себе равных даже в его карьере). Но после смерти герцога его кондотьеры, прежде сдерживаемые и руководимые мудростью своего господина, принялись сражаться за самих себя, а чаще помогать свергнутым Висконти фамилиям вернуть некогда утраченную власть; ибо сколь бы плохим ни было правление этих мелких тиранов, наследственные права придавали им некоторое очарование в глазах их подданных, что всегда делало их весьма опасными для узурпаторов.

Джованни Мария был одним из худших правителей в династии Висконти. Его отец был женат на своей кузине, дочери Бернабо, и те психические отклонения, которые давно наблюдались в этом семействе, у его сына превратились почти в безумие. О своре овчарок, которых Джованни кормил человеческим мясом, вскоре рассказывали легенды. В том, что эти собаки ради забавы хозяина разрывали на части преступников, нет никаких сомнений, но вряд ли герцог и его псарь, ужасный Скварчиа, по ночам выходили с ними охотиться на случайных путников. Общее пристрастие к насилию затрудняет наше понимание того времени, когда почти звериная жестокость Средних веков еще не была сглажена стремлением к утонченности нравов зарождающегося Ренессанса. Сохранилось много свидетельств о том, что изгнанник или жертва вонзали зубы в мертвое тело своего врага. Корио рассказывает даже о человеческой плоти, выставлявшейся на продажу в мясных лавках.

Фачино Кане, глава кондотьеров Джан Галеаццо, был одним из тех, кто после смерти своего господина предпринял попытку стать независимым правителем. Все, чего ему удалось добиться, — принудить к подчинению Павию, где юный Филиппо Мария оказался в положении его пленника. Однако во время осады Брешии Фачино заболел смертельным недугом. Тем временем Джованни Мария, при поддержке Карло Малатеста, на дочери которого он был женат, крепко держал бразды правления в Милане, и в случае смерти Фачино уже никто не мог бы ему противостоять или ограничивать его власть. Такие перспективы заставили призадуматься многих из его подданных. Вскоре организовали заговор, и 16 мая 1412 года Джованни Мария был убит группой дворян в церкви Сан-Готардо в Милане. В тот же день Фачино Кане, перевезенный в Павию, скончался в тамошнем замке. Убийцы Джованни Мария были преданы мучительной смерти с жестокостью, достаточной для успокоения их жертвы. Некая проститутка, украсившая розами оставленное в соборе тело покойного герцога, была щедро вознаграждена его братом.

Его титул унаследовал Филиппо Мария, оказавшийся последним правителем Милана из фамилии Висконти. В некотором отношении он напоминал Джан Галеаццо, поскольку в нем явно проявлялись все болезненные черты этой династии, отпрыском которой он был по обоим линиям своей родословной. Безобразный и с возрастом ужасно растолстевший, он столь чувствительно относился к своей наружности, что отказывался от каких-либо портретных изображений и старался без нужды не появляться на публике. Когда в 1432 году в Милан прибыл император Сигизмунд, ему был оказан блестящий прием, но герцога так и не удалось уговорить встретиться с ним или посетить его столицу. Он очень редко покидал огромный, выстроенный из красного миланского кирпича замок Порта Джовио, с обширными садами и парками за его стенами. Страдая от бессонницы, Филиппо Мария страшился темноты и держал у своей спальни нескольких телохранителей, которых часто менял по нескольку раз за ночь. Он так боялся грома, что специально для него была оборудована комната с двойными стенами, в которой он мог бы укрыться во время грозы. Подобно всем своим родственникам, он был очень суеверен и твердо верил в астрологию. Но при этом он был хорошо образованным и способным правителем, и работы в Дуомо и Чертозе при нем быстро продвигались. Он любил животных и проявлял неподдельный интерес к своим питомцам.