История Дальнего Востока. Восточная и Юго-Восточная Азия - [7]

Шрифт
Интервал

«КНЯЗЬ-УТЕШИТЕЛЬ»

Агония народа способствовала распространению новой веры, основанной арийским князем Гаутамой Сиддхартой в Индии за пять веков до Христа. Гаутама, почитаемый как Будда, или «просветленный», искал спасения от всеобщего человеческого страдания и несчастья. Он нашел его в очищении от честолюбия и желаний, или символически в отделении от бессмысленно вращающегося колеса жизни. Угасание желаний, или состояние нирваны, лежит в конце восьмикратного пути самоограничения. Первоначальный буддизм отрицает существование атмана, или индивидуальной души. Возрождение страстного желания заставляет индивида отступать от желанной цели — нирваны.

Из буддийского учения вытекает неприкосновенность души в любой форме — каждом животном, рыбе, насекомом. Согласно учению о карме, счастье в любой инкарнации зависит от заслуг, накопленных во всех предшествовавших видах существования.[19] Организованный буддизм поощрял бегство от мира в монастыри. Он придавал большое значение молитве, чудесам и чтению священных сутр.

Миссионеры из Индии принесли буддизм в Китай намного раньше, но бюрократия Хань, рекрутированная из круга конфуцианских ученых, с презрением относилась к миссионерам и их мистическим учениям, подрывавшим семейный строй и престиж императора. Однако варвары царства Тобы (также называемого Северным Вэем) обращали мало внимания на конфуцианство. Буддийские миссионеры склонили их на свою сторону, провозгласив их правителей перевоплощениями самого Будды. Они подтвердили свой переход в буддизм, создав некоторые из самых изумительных работ восточной скульптуры — каменных Будд Юн-Кана и гроты Лунмэня. Высшим властям импонировало учение буддизма, согласно которому их положение основывалось на высшей добродетели в предшествовавших жизнях. Они ценили его за то, что в соответствии с ним набожность и покорность бедных людей были средством улучшения их будущего состояния. По их собственным словам, униженные были рады появившейся надежде перевоплощения, несущего радость, после страданий в этой жизни. Подобно христианству буддизм нес утешение страдавшим массам и усиливал свое влияние в тяжелые времена. К концу периода Троецарствия он распространился в Китае, начиная с дворца и кончая крестьянской хижиной. Монахи различных сект ходили по стране, распевая молитвы, читая проповеди и священные сутры. Они получали дары, накапливали капитал для торговли и банковских операций и даже сдавали свои монастыри в аренду купцам в качестве складов товаров.[20] Темные века Китая длились почти четыре века. Испытание было настолько суровым, что Китай утратил зависимые от него территории в Корее, Аннаме и Центральной Азии. Согласно некоторым китайским летописцам, численность его населения сократилась вдвое. Кровавая резня способствовала смягчению социальной напряженности: помещики-эксплуататоры были уничтожены, крестьяне утолили земельный голод приобретением новых земельных участков, истощенные поля получили отдых. Феодальные добродетели, вдохновлявшие героев Троецарствия, почти исчезли в Китае. Однако они, вероятно, оказали влияние на формирование более позднего японского культа бусидо («путь воина»).

ОБЪЕДИНЕНИЕ ПРИ СУЙ И КОНСОЛИДАЦИЯ ПРИ ТАН

Династия Суй восстановила центральную власть в 589 г. Ее правители начали другой цикл огромных строительных работ, включая строительство каналов, по которым могли передвигаться суда с зерном, водоизмещением до восьмисот тонн, и широких дорог, обсаженных деревьями, создававшими тень. Император Ян-ди в своих дворцовых садах в Лояне бросал вызов самой зиме, покрывая шелковыми листьями и цветами ветви деревьев. Однако активность групп евнухов[21] не оказалась достойной заменой хорошего управления. Огромное бремя налогов вызвало недовольство крестьян. Внешняя политика была неудачной. Династия Суй опасалась, что к татарской коалиции на северо-востоке могла присоединиться Япония. Китайцы напали на Корею, но были отброшены с большими потерями. После менее тридцати лет правления Суй была свергнута северным военачальником Ли Шиминем и его отцом, причем последний принял династический титул Тан.

Императоры Тан происходили из семьи, возведенной в знатное достоинство при правителях Вэй или Тоба, и в них текла тюркская кровь. В средний период Тан происходила внешняя экспансия Китая до Северо-Западной Индии, Северной Кореи и Тибета. Тан неизбежно столкнулись с исламом, который на протяжении VII в. продвигался на север и восток из Аравии. Несторианские христиане были вытеснены из Среднего Востока в Китай, и беженцы из шахиншахского рода Сасанидов прибыли в Чан-ань[22], когда Персия оказалась под властью халифов. Спустя столетие, в 751 г., мусульмане разбили армию Тан под Самаркандом и узнали секреты изготовления бумаги и фарфора от китайских военнопленных. Арабы и персы через Индийский океан добрались до Малайских островов. Они открыли торговые фактории в Китае и получили контроль над торговлей в Южных морях, который сохраняли семь столетий. Товары, которые они доставляли, были благом противоречивого характера, потому что при этом из китайской экономики выкачивалось золото в обмен на товары роскоши.


Рекомендуем почитать
Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.


Экономические дискуссии 20-х

Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.


Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.