История цивилизации в Европе - [29]

Вот где, по моему мнению, источник той поистине изумительной, непримиримой ненависти, которую постоянно питал народ к феодальному устройству, к воспоминаниям о нем, к его имени. Были примеры, что люди подвергались игу тяжкого деспотизма и привыкали к нему, скажем более – добровольно принимали его. Деспотизм теократический, деспотизм монархический не раз пользовались терпимостью, почти любовью подчиненного им народонаселения. Феодальный деспотизм всегда был предметом отвращения и ненависти, он тяготел над судьбою людей, но никогда не властвовал над их душою. Дело в том, что в теократии и в монархии отправление власти основывается на убеждениях, общих повелителю и подданным; повелитель является представителем, органом другой власти, высшей, нежели все человеческие; он говорит и действует во имя Божества или общей идеи, а не во имя собственной своей личности. Феодальный деспотизм – совершенно другого свойства; это просто власть лица над лицом, господство личной, капризной воли одного человека. Вот, может быть, единственная тирания, с которою – к чести своей – никогда не примирится человек. Всякий раз, когда в повелителе своем он видит только человека, а в гнетущей его воле – волю исключительно человеческую, столь же личную, как и его собственная, он возмущается духом и лишь с затаенною злобою переносит иго. Таков был настоящий, отличительный характер феодальной власти; таков внутренний источник отвращения, которое она постоянно внушала народу. Религиозный элемент, присоединившийся к этой власти, не в состоянии был облегчить ее гнета. Я не думаю, чтобы в небольшом обществе, описанном мною, влияние священника было значительно, чтобы он мог вносить элемент законности во взаимные отношения подвластного населения и владельца. Церковь весьма сильно влияла на европейскую цивилизацию, но она действовала косвенно, изменяя общее настроение умов. При ближайшем рассмотрении небольшого феодального общества, влияние священника как посредствующего лица между владельцем и рабами едва заметно. По большей части он был столь же груб и ничтожен, как и рабы, и не имел ни силы, ни охоты бороться с надменным владыкой. Правда, он один поддерживал и развивал в народе нравственную жизнь, один утешал и просвещал его, насколько то было в его власти и потому, конечно, был дорог и полезен народу; но для облегчения его участи, кажется, он не мог сделать почти ничего.

Я рассмотрел элементарное феодальное общество, я выяснил главные последствия, которые должен был иметь такой порядок вещей как для владельца и его семьи, так и для населения, собравшегося вокруг последнего. Выйдем теперь из этого тесного круга. Население отдельного феода не одно занимает всю территорию; есть другие, сходные с ним или отличающиеся от него общества, с которыми оно находится в сношениях. Какова, с этой точки зрения, роль помянутого мною населения? Какое влияние должно иметь на цивилизацию целое общество, в состав которого входят отдельные феоды.

Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо заметить следующее. Правда, феодальный владелец и священник принадлежали обширному обществу; отношения их простирались далеко, были многочисленны и многообразны. Но не то было с поселянами, рабами. Ошибочно было бы для обозначения каким-нибудь названием сельского населения той эпохи употреблять такое выражение, с которым соединялось бы понятие о чем-то целом, об обществе, – например, слово «народ». Население это не составляло общества; деятельность его была исключительно местная. Вне занимаемой территории, поселяне не были связаны ни с кем и ни с чем; вся жизнь и деятельность их сосредоточивались здесь, в феоде. У них не было ни общей участи, ни общего отечества; они не составляли народа. Когда говорится о феодальном союзе в полном его объеме, то при этом следует разуметь одних лишь феодальных владельцев.

Посмотрим, в чем состояли отношения отдельного феода к целому обществу, которого он был частью, и каково было влияние этих отношений на развитие цивилизации.

Вам известно, какие связи соединяли феодальных владельцев, какие были их поземельные отношения, какая существовала обязанность службы с одной стороны, а с другой – обязанность покровительства. Я не буду входить в подробности этих взаимных обязанностей: для меня достаточно, чтобы вы имели о них общее понятие. Из них необходимо должны были проистекать для каждого феодального владельца известные идеи и чувства: идея долга, чувство привязанности. Очевидно, что принцип верности, преданности, честности в исполнении обязательств и другие подобные чувства развивались и поддерживались взаимными отношениями феодальных владельцев.

Это сознание долга, эти обязанности и чувства пытались облечься в форму права, учреждения. Известно, что феодальная система стремилась к законному определению взаимных обязанностей и услуг феодальных владельцев и их сюзерена, случаев, в которых вассал обязан был оказывать сюзерену вооруженную или денежную помощь, форм, в которых сюзерен должен был испрашивать согласие вассалов на услугу, не входившую в круг их ленных повинностей. Были попытки обеспечить уважение к правам. Таким образом, феодальные съезды предназначены были для суда между феодальными владельцами, по жалобам, приносимым ими общему своему сюзерену. На том же основании, всякий сколько-нибудь значительный владелец созывал своих вассалов в парламент для совещания по делам, требовавшим их согласия или содействия. Словом, существовала известная совокупность средств политических, военных, юридических, с помощью которых пытались организовать феодальное устройство, облечь взаимные отношения феодальных владельцев в форму прав и учреждений.