История цивилизации в Европе - [19]

Шрифт
Интервал

Что же это за начало? Какие его элементы? Что оно означает? Каким образом оно вошло в европейскую цивилизацию?

При возникновении всякой власти – всякой без различия – мы непременно встречаем силу. Я не говорю, чтобы все власти утверждались одною только силою и установлялись не имея никаких на то прав, кроме силы. Каждая власть очевидно нуждается еще в чем-то другом. Власть установляется вследствие известных общественных потребностей, известного отношения к состоянию общества, к его правам и убеждениям. Но нельзя не признать, что сила оскверняла колыбель всех властей этого мира, какого бы они ни были рода и характера.

Никто, однако, не хочет признать за общественною властью такого происхождения, его отвергают все без исключения; ни одна из общественных властей не хочет считать себя произведением силы. Непреодолимый инстинкт внушает правительствам, что сила не есть основа права и что, происходя от одной только силы, они никогда не могли бы заимствовать от нее свои права. Вот почему каждая система восклицает: «Я старше всех, я существовала ранее прочих и на основании иных начал; общество принадлежало мне еще раньше того состояния насилия и борьбы, в котором вы меня встречаете; законность была на моей стороне, но меня насильственно лишили моих прав».

Один этот факт уже доказывает, что сила не есть основание политической законности, утверждающейся на совершенно ином начале. Что означает, в самом деле, такое формальное отрицание силы всеми системами? Оно означает, что есть другая законность, настоящий источник всех остальных: законность разума, справедливости, права; с нею все системы по необходимости хотят связать свое происхождение. Не желая признавать своею колыбелью грубую силу, они присваивают себе во имя давности другие, совершенно различные между собою права. Таким образом отличительный характер политической законности есть отрицание силы как источника власти, стремление соединиться с нравственною идеею, с нравственною силою, с идеею права, справедливости, разума. Вот основной элемент, из которого постепенно развился принцип политической законности.

Процесс этого развития был следующий: сила господствует при возникновении всякого правительства, всякого общества, но время идет и время изменяет продукт силы, исправляет его уже тем одним, что общество продолжает существовать и что оно состоит из людей. Человек носит в самом себе некоторые идеи порядка, справедливости, разумности и некоторую потребность дать им преобладание, ввести их в окружающие явления; он беспрерывно трудится над этим, и если общественный быт, среди которого он живет, не разрушается, то труд его не пропадает даром. Человек, являясь орудием Провидения, вносит разум, нравственность, законность в окружающий его мир.

Независимо от человеческого труда, нельзя не признать существования божественного закона, сходного с тем, который управляет материальным миром; на основании этого закона существование общества невозможно без известной меры порядка, разумности и справедливости. Из самого факта существования общества можно заключить, что оно не вполне лишено того элемента разумности, истины, справедливости, который один дает жизнь обществам. Если, вдобавок, общество развивается, становится сильнее, могущественнее, если условия общественной жизни с каждым днем прививаются все большему и большему числу людей, – то это значит, что в общество вводится постепенно все более и более разумности, справедливости, права, и что все общественные явления мало-помалу начинают сообразовываться с требованиями истинной законности.

Таким образом идея политической законности проникает в мир, в умы людей. Основанием, первоначальным источником ее служит – по крайней мере в известной степени – нравственная законность, справедливость, разумность, истина; потом она утверждается временем; человек приучается сознавать, что право руководить общественными явлениями, что истинная законность введена во внешний мир. В изучаемую нами эпоху вы увидите силу и ложь, парящими над колыбелью королевской власти, аристократии, демократии, даже самой церкви, – и всюду вы увидите, как сила и ложь преобразовываются могучим воздействием времени, как право и истина завоевывают себе место в цивилизации. Вот это-то проникновение права и истины в общественный строй и выработало мало-помалу идею политической законности, этим именно путем она и установилась в современной цивилизации.

Когда таким образом идею законности в различные эпохи пытались превратить в знамя абсолютной власти, то всегда искажали ее истинное происхождение. Она не исключительна, не принадлежит никому в особенности и рождается всюду, где только развивается право. Политическая законность соединяется с свободою точно так же, как и с силою, с правами личными, как и с условиями, при которых действует общественная власть. Мы найдем эту идею в самых противоположных общественных устройствах: в феодальной системе, в общинах Фландрии и Германии, в итальянских республиках, в монархиях. Приступая к изучению европейской цивилизации, мы необходимо должны были вполне усвоить себе это свойство, общее всем ее элементам.


Рекомендуем почитать
Босэан. Тайна тамплиеров

Историю сакральных орденов — тамплиеров, асассинов, розекрейцеров — написать невозможно. И дело не только в скудости источников, дело в непонятности и загадочности подобного рода ассоциаций. Религиозные, политические, нравственные принципы таковых орденов — тайна за семью печатями, цели их решительно непонятны. Поэтому книги на эту тему целиком зависят от исторического горизонта, изобретательности, остроумия того или иного автора. Работа Луи Шарпантье производит выгодное впечатление. Автора характеризуют оригинальные выводы, смелые гипотезы, мастерство в создании реальности — легенды.


Большевизм: шахматная партия с Историей

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дикая полынь

В аннотации от издателя к 1-му изданию книги указано, что книга "написана в остропублицистическом стиле, направлена против международного сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил. Книга включает в себя и воспоминания автора о тревожной юности, и рассказы о фронтовых встречах. Архивные разыскания и письма обманутых сионизмом людей перемежаются памфлетами и путевыми заметками — в этом истинная документальность произведения. Цезарь Солодарь рассказывает о том, что сам видел, опираясь на подлинные документы, используя невольные признания сионистских лидеров и их прессы".В аннотации ко 2-му дополненному изданию книги указано, что она "написана в жанре художественной публицистики, направлена ​​против сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил.


Богатыри времен великого князя Владимира по русским песням

Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.


Самый длинный день. Высадка десанта союзников в Нормандии

Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.


Последняя крепость Рейха

«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.


Адепт Бурдье на Кавказе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян – сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, – преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».


Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока

Монография посвящена анализу исторического процесса в странах Востока в контексте совокупного действия трех факторов: демографического, технологического и географического.Книга адресована специалистам-историкам, аспирантам и студентам вузов.


Капиталисты поневоле

Ричард Лахман - профессор сравнительной, исторической и политической социологии Университета штата Нью-Йорк в Олбани (США). В настоящей книге, опираясь на новый синтез идей, взятых из марксистского классового анализа и теорий конфликта между элитами, предлагается убедительное исследование перехода от феодализма к капитализму в Западной Европе раннего Нового времени. Сравнивая историю регионов и городов Англии, Франции, Италии, Испании и Нидерландов на протяжении нескольких столетий, автор показывает, как западноевропейские феодальные элиты (землевладельцы, духовенство, короли, чиновники), стремясь защитить свои привилегии от соперников, невольно способствовали созданию национальных государств и капиталистических рынков в эпоху после Реформации.


Трансформация демократии

В своей работе «Трансформация демократии» выдающийся итальянский политический социолог Вильфредо Парето (1848–1923) показывает, как происходит эрозия власти центрального правительства и почему демократия может превращаться в плутократию, в которой заинтересованные группы используют правительство в качестве инструмента для получения собственной выгоды. В книгу также включен ряд поздних публицистических статей Парето.