История человеческой глупости - [33]

Терпели мучительный голод, да и кто думает об этом, когда еще больше мучит золотой голод, auri sacra fames[91]. Задыхаясь, с пересохшим горлом, шли через опаленную солнцем бесконечность пампы, но и это ничто, когда утоления ждет могущая поглотить море жажда золота.

Где бы они не блуждали, их подстерегал яд: яд испарений на болотах, яд от укусов тучами роившихся слепней, яд на кончиках индейских стрел. Что им было за дело, когда их, взмыленных от бешенства, толкала вперед золотая отрава.

Люди пробивались через джунгли, где не ступала нога человека, пробирались через пороги рек, через смертельные водовороты, на подкашивающихся ногах брели через тысячемильные дали, мол де потом отдохнем под золотыми куполами города Маноа.

И эти обливающиеся потом и кровью лжегерои даже не ведали, что они заняты всего лишь детской игрой, игрой в сказку "Дитя и радуга".

Когда испанцы наконец заговорили с индейцами вместо того, чтобы попросту убивать, перед ними открылась радужная сказка.

"Есть одна страна, — рассказывали им, — владыка которой каждое утро выходит на берег озера, там его обнаженное тело умащают душисты маслом и посыпают золотым порошком. И становится он, словно золотая статуя. Вечером в сопровождении своих жрецов он выплывает в челне на озеро, купается и смывает с себя золото. Наутро игра с золотом начинается снова. Происходит же это в той страны граде стольном, имя которому Маноа, где купол храма бога Солнца сияет золотом, и где крыши домов тоже из золота."

Этого было достаточно, чтобы у испанцев воспалилось воображение. Они тут же окрестили легендарную страну эльдорадо, т.е. "золоченая". Другие вести только подбрасывали в огонь дров. В сказочной стране целые горы золота вздымаются в поднебесье, слепя глаза своим сиянием на закате дня.

Позже нашли одного живого испанца, который бывал в Маноа и показаниями, занесенными в протокол, подтвердил, что вести о золоте правдивы. Его имя было Хуан Мартинес. Он служил в отряде Диего де Ордаз, грубо нарушил военную дисциплину, за что был приговорен к смерти, потом его помиловали, но таким образом, что посадили в лодку без весел и пустили по течению реки Ориноко. На его счастье лодку поймали добрые индейцы и, как невиданного белокожего, отвезли в Маноа, чтобы показать кацику. Там он прогостил семь месяцев. Золотой город действительно таков, каким его описывали слухи, даже более того, поскольку на одной из его улиц открыли свои лавки три тысячи золотых дел мастеров, в трех тысячах мастерских днем и ночью куют золото. По прошествии семи месяцев кацик отпустил Мартинеса в дорогу, дав ему соответствующее сопровождение и столько золота, сколько могли унести на спине его провожатые. К сожалению, в пути на них напал отряд враждебных индейцев и отнял все золото.

Когда сэр Уолтер Релей[92] пристал у острова Тринидад и самым недружественным образом спалил столицу испанцев, перепуганный испанский губернатор соблазнил его описанием путешествия Мартинеса. По всей вероятности с тем, чтобы тот шел себе дальше искать Эльдорадо. Он уверял, что оригинал протокола хранится в столице острова Порто-Рико среди документов тамошнего архива. Релей поверил в сказку и стал соблазнять ею королеву Елизавету с прибавлением данных, которые собрал в своей книге "Historia general de las indias" ("Общая история индейцев") Франсиско Лопес де Гомара (1533). Алкальский профессор риторики четыре года ездил по Америке, собирая данные для своего произведения. Но, кажется, учитель риторики пересилил в нем учителя истории, потому что в своей книге он пишет о дворце кацика Гваинакапа такое:

"Вся его посуда, даже кухонная, сделана из золота. В залах стоят огромные статуи из чистого золота. Далее там можно видеть золотые скульптуры в натуральную величину всех животных, которые встречаются в стране, будь то четвероногое какой угодно величины или птица, или рыба. Есть там и нарядный сад, куда он ходит отдыхать; в нем все деревья, кусты, цветы и прочие растения сделаны из чистого золота. Среди прочих его золотых сокровищ — в неизмеримом количестве слитки, сложенные штабелями, как обычно складывают дрова".

Позднее Гумбольдт[93] попытался счистить кожурку сего чудесного плода и заглянуть меж его долек. По его мнению на территории между Амазонкой и Ориноко есть металл с золотым блеском, но малоценный, так называемый мика. Его выходы хорошо видны по склонам гор, и косые лучи заходящего солнца, отражаясь от них, дают золотой блеск. Воины некоторых индейских племен этим самым порошком мика натирают себе тело вместо того, чтобы делать татуировку или класть толстый слой краски как прочие дикари, любящие мужественные украшения.

Этой сказкой индейцы морочили голову и разыгрывали ненавистных испанцев, а Мартинес приукрасил сказку, чтобы самому искупаться в славе, полагающейся вестнику, и смыть налипшее за его прежнюю жизнь. Нашумевший протокол с его признаниями ни в каком архиве не числится, и золотой сад кацика с таким певучим именем расцвел только в воображении алкальского профессора.

В истории человечества едва ли найдется еще один пример того, чтобы детская сказка на протяжении почти века сводила бы с ума не только горячие головы авантюристов, но и трезвых правительств, и даже расчетливых банкиров.