История большевиков в документах царской охранки - [46]

Избрав своим представителем в заграничный центр вышепоименованного «Серго» и руководствуясь изложенными соображениями, «Русская орг. ком.» потребовала через последнего «Серго» немедленно уехать в Париж, чтобы заграничные Организационная и Техническая комиссии считали в будущем постановления вновь сформировавшейся институции для себя обязательными; иными словами, заграничным учреждениям партии предлагалось перейти на положение простых исполнительных органов.

На почве означенных требований возникла борьба, так как заграничные Организационная и Техническая комиссии в свою очередь заявили, что, не видя достаточной юридической обоснованности в предъявленных требованиях, согласны принимать постановления «Русской орг. ком.» лишь к сведению и считаться с таковыми в мере действительной необходимости. Определенно сознавая, что постановка выборов, осуществляемая в действительности под руководительством ленинских делегатов, создаст крайне непримиримое настроение на самой конференции и что последняя по составу своих участников, безусловно, станет на сторону создавшей ее ленинской по духу «Русской орг. комиссии», представители вышеуказанных заграничных партийных центров, в надежде изменить создавшуюся для них неблагоприятную обстановку, начали принимать меры, дабы по возможности затормозить дело созыва этой конференции и в свою очередь хотя чем-либо воздействовать на враждебную им ленинскую среду. Так, получив отказ от ленинцев на свое требование вновь ввести в состав редакции ЦО Дана и Мартова, Техническая Комиссия отказала им в деньгах для издания очередного № 24 газеты «Соц. — демократ», каковой номер и был выпущен с промедлением исключительно на частные средства. Вслед за сим Техническая Комиссия без всякой мотивировки и объяснений конфисковала изданную редакцией ЦО брошюру Зиновьева «Перед выборами в IV Думу»; это последнее выступление оказалось еще более неудачным и вызвало ряд нареканий и протестов со стороны весьма значительного числа особо видных и серьезных партийных работников, независимо от их принадлежности к той или иной фракции. В настоящее время выражения неудовольствия действиями Тех. Комиссии появились уже в партийной печати и, должно думать, в результате своем окончательно сведут на нет возможное влияние на партийные дела группы примиренческого направления. Между тем «Русская Орг. Ком.», совершенно игнорируя отношение к себе заграничного центра, закончила общие заседания, представители ее разъехались в избравшие их местности и начали проводить выборы на конференцию лиц желательного им направления, строго при этом руководствуясь поставленным в основу их миссии указанием Ленина о принятии всех мер к избранию исключительно его и своих единомышленников. Как результат их деятельности, избраны: 1) от С.-Петербурга — а) некий «Норов», рабочий Обуховского пушечного завода, и б) Евгений Онуфриев, служащий чертежником на том же заводе; в 1905 г. проходил по СПбургу, как определенный активный партийный работник; оба большевики; 2) от Тифлиса — вышепоименованный член «Русской Орг. Ком.» «Андриан», большевик; 3) от г. Николаева — неизвестный большевик; 4) от г. Баку — два неизвестных большевика; 5) от г. Саратова — неизвестный большевик; 6) от г. Казани — большевик, один из учеников школы партийных пропагандистов в м. Лонжюмо; 7) от г. Екатеринослава — один меньшевик и 8) от г. Киева — также один меньшевик.

[На этом кончается «вступление» донесения Заварзина. Дав общую картину деятельности ленинских агентов в России, начальник московской охранки далее переходит к главному предмету своего доклада — «ликвидации» ленинцев в Москве. Приводим некоторые места из этого интересного рассказа, ярко живописующего как работу посланцев Ленина, так и ликвидировавших их охранников.]

Последовательными арестами в январе, феврале, марте и июле 1911 г. оказались прерванными последние попытки местной разрозненной соц. — демократической среды самостоятельно связаться и воссоздать прекратившие свои функции партийные учреждения по гор. Москве.

В первых числах сентября месяца минувшего 1911 года возвратился из-за границы, в числе других слушателей третьей школы партийных пропагандистов, московский кожевник Иван Вонифатьев Присягин, попавший в указанную школу, за отсутствием в Москве организованного подполья, путем кооптации. Попытки поименованного Присягина, инструктированного надлежащим образом еще в школе, завязать работу были неудачны и сочувствия не встретили, так как незадолго до его приезда закончились разработка и ликвидация явок и адресов, обнаруженных у арестованного делегата центра «Алексея». Параллельно изложенному от агентуры Отделения были получены повторные указания на то, что в связи с вопросом и о подготовке предстоящей предвыборной кампании, определенное намерение организовать работу проявлено возвратившимся из административной высылки серебреником Николаем Сергеевичем Мамонтовым, пользующимся в партийной среде исключительным авторитетом и известным под псевдонимом «Акакий».

Принимая во внимание серьезность названного лица и исключительную по своему положению в подполье авторитетность указаний агентуры, последняя была незамедлительно отдалена от подлежащей обследованию среды, а указанный ею Николай Сергеевич Мамонтов взят в неотступное наблюдение в видах точного выяснения и задержания первого же по времени организованного им сходбища.