История боевого фехтования - [64]

"Пикинеры были самым страдательным войском: не нанося никакого вреда неприятелю, они терпели сильно от его огня. Это так сознавалось войсками, что после одержанной французами победы под Штейнкерком в 1692 г., в третью Нидерландскую войну, французская пехота побросала пики и вооружилась найденными на поле сражения ружьями.

Катина первый отбросил пики в альпийском походе 1690 г. Только в 1703 г., после долгого спора между Вобаном и майором французских гвардейцев д'Артаньяном, впоследствии маршалом Монтескье, Людовик XIV склонился на доводы первого и уничтожил пикинеров, вооружив всю армию ружьем со штыком" (102).

Первое боевое крещение во французской армии штык получил в бою при Шпейере (1703 г.), а в сражении при Рамильи (1706 г.), один эльзасский пехотный полк смог пробиться сквозь многочисленную кавалерию противника, и отступая на протяжении мили отражал ее атаки штыками. Все же штык не вытеснил пикинеров окончательно. В шведской и русской армиях они существовали еще в эпоху Северной войны (1700–1721 гг.).

Тактика шведской армии того периода великолепно отражена в публикациях А. Васильева, а также в книгах Петера Энглунда на шведском языке.

В этих работах подробно освещается вся структура построения шведской пехоты и кавалерии, но механику рукопашного боя из упомянутых авторов не описывает никто. Если манера боя конницы более-менее ясна, то пехотная известна очень мало. А. Васильев дает только небольшую сноску:

"Любопытно, что практика штыкового боя тогда еще не была освоена. Устав требовал от шведского мушкетера атаковать, держа ружье в левой руке, а обнаженную шпагу — в правой. Колоть штыком было несподручно". ("Орел" N1,1992 г.).

В книге О. Леонова и И. Ульянова "Регулярная пехота 1698–1801 гг., вышедшей на несколько лет позже, авторы пришли к тому же выводу:

"В шведских войсках, противостоявших русским полкам, практиковался комбинированный способ рукопашного боя, когда солдат одновременно пользовался фузеей с багинетом (в левой руке) и шпагой (в правой). Такой способ требовал длительной подготовки, поэтому русские, не обладавшие ни достаточным временем для обучения, ни достойными учителями, применяли более простые приемы".

Бесспорно, армии Европы не успели полностью освоить штыковой бой в столь краткие сроки, и шведская пехота в этом смысле не была исключением. Маршал Савойский упоминает следующий факт:

"Карл XII, шведский король, хотел ввести в свою пехоту атаку холодным оружием. Он об этом часто говаривал, и в армии знали, что это было его идеей. Наконец в сражении против московитян, в тот момент, когда дело должно было завязаться, он подъехал к. своему пехотному полку, сказал прекрасную речь, слез с лошади перед знаменем и сам повел свой полк в атаку; когда он приблизился на тридцать шагов к неприятелю, весь полк его стал стрелять, несмотря на его приказание и его присутствие. Впрочем, полк отличился и разбил неприятеля. Король был этим так ужален, что прошел только по шеренгам, сел на лошадь и отъехал, не вымолвив ни одного слова" (20).

Если систематизировать все данные по тактике прошлых войн и сопоставить их с тактикой шведской армии XVIII в., то можно логически выстроить следующее представление о рукопашном бое шведской пехоты.

Построение шведского батальона XVIII в. ничем не отличалось от построения времен Густава II Адольфа. В центре в 6 шеренг по 32 человека в каждой, строились пикинеры, а на флангах — мушкетеры и гренадеры, также в 6 шеренг. В зависимости от обстоятельств, батальон мог построиться в 4 и 3 шеренги. Пикинеры действовали пиками по уже известной нам методе, как в Тридцатилетнюю войну, хотя отличие состояло в том, что были упразднены обременительные латы.

Что касается мушкетеров, то наступать, обнажив шпагу, и держа при этом ружье в левой руке, реально могла только первая шеренга. Задним рядам атаковать таким образом не было никакого смысла. Шпагами дотянуться до противника они смогли бы с трудом, а ружья в руках только создавали помеху при движении. По уставу, солдат занимал в строю 1 кв. метр, но такая площадь нужна лишь для удобства при перестроениях. В случае рукопашного боя, по мере сближения с неприятелем, наверняка происходило уплотнение в шеренгах и между ними, ибо, чем выше плотность солдат в строю, тем больше у них шансов на успех в лобовой атаке. В этих обстоятельствах солдатам задних шеренг слишком неудобно удерживать ружья одной рукой, не находя им применения.

Для первой же шеренги такое использование огнестрельного оружия объяснимо. Мушкетер мог использовать ружье для парирования направленных на него пик и штыков. Таким образом он получал возможность одновременно приблизиться к врагу и поражать его шпагой колющим ударом. При этом вторая и третья шеренги действовали штыками, как пикинеры: второй ряд наносил удары в промежутках между мушкетерами первой шеренги — от груди, а третий ряд — от головы, через плечи солдат передних шеренг. Длина ружья с примкнутым штыком составляла около двух метров, этого было достаточно, чтобы у третьего ряда была возможность дотянуться до неприятеля в том случае, если последнему удавалось вплотную приблизиться к первой шеренге.