История блудного сына, рассказанная им самим - [11]

– Давай потом поговорим, пап, на эту тему. Мне нужно на свидание.

Отец успокоился, но не улыбнулся. Он посмотрел мне в глаза, но я отводил взгляд. Тогда и он улыбнулся, только глаза его не улыбались. – Пригласил бы хоть свою девушку домой, познакомил бы… Я вообще не знаю, чем ты живёшь. Ты в университет-то ещё ходишь? – Не дождавшись ответа, он кашлянул в кулак и вышел из кухни…

«Вера на час»

…Мы приехали в порт белой июльской ночью. Луна еле просвечивалась на небе, как большая золотая монета на бледном одеяле. Было тепло, но ветрено. Мы уверенно проехали через КПП на новенькой AUDI вслед за микроавтобусом. Официально мы были работниками пароходства, а Куба – мой куратор в бригаде – вообще при должности замначальника портового профсоюза. Рослый охранник в синем ментовском камуфляже чуть ли не отдавал честь, когда открывал красно-белый шлагбаум. Куба бибикнул ему в ответ и помахал рукой. Он объяснил, что охране тоже, каким-то образом, перепадали крошки от большого пирога. Поэтому они встречали нас широкими улыбками, как портовое начальство, которое, по всей видимости, знало о наших ночных визитах, предпочитая не вмешиваться, чтобы большой босс не послал к ним «гостей» с горячим утюжком в руках. Сейчас в России человеческая жизнь стоит немного, а в те годы она вообще ничего не стоила.

Почти всегда мы забирали груз ночью – таково было распоряжение большого босса. Мне казалось, что это было не совсем разумное распоряжение – легче перевозить контрабанду и наркотики в шуме дня, где можно затеряться среди множества людей и машин. Ночью выходят на работу лишь проститутки и бандиты и об этом хорошо осведомлены соответствующие органы. А в милиции были могущественные силы, которые хотели разобраться с Малышевым и его синдикатом. Говорили, что его главным врагом был начальник убойного отдела – полный тёзка большого босса. Его тоже звали Александр Малышев. Каждую ночь, когда мы выезжали на дело, я ожидал засады. Но, конечно же, я не показывал и вида страха или беспокойства, а мысли о нецелесообразности прибывать за грузом ночью держал при себе – мне, сопливому пацану, слова никто не давал.

Огромные каркасы портовых кранов, напоминающие шахматных коней гордо стояли вдоль побережья Финского залива. Мне нравились портовые индустриальные пейзажи – величественные и в тоже время грубые. Мы ехали минут десять по неровной дороге, виляя в разные стороны. Покрышки AUDI скрипели о гравий. Кубу раздражала медлительность водителя микроавтобуса и он подгонял его, часто нажимая на клаксон. Наконец, мы подъехали к небольшому грузовому судну «Neptunus», принадлежащему какой-то южноамериканской кампании. Над рубкой судна красовался желто-сине-красный флаг с полукругом белых звёзд посередине. «Венесуэльский», – объяснил Куба, заметив мой интерес и резко повернул руль вправо, паркуясь рядом с микроавтобусом. Вблизи старого причала было пустынно, достаточно места не только для того, чтобы припарковать две-три машины, но и поиграть в теннис. Метрах в тридцати от пустыря стоял заброшенный ремонтный цех. Пустые пролёты окон не скрывали черноту и грязь. Мы были здесь не впервой, но «Neptunus» я видел первый раз – мы забирали груз всегда с разных кораблей.

Рядом шумел Финский залив, качая на своих волнах «Neptunus», который своим современным видом и свежей краской контрастировал с заброшенностью причала. Мы вылезли из машин и осмотрелись. Всё было тихо и спокойно, как всегда, в воздухе пахло морем и солярой. Пацаны закурили, я сел на лежащее рядом с берегом бревно. Куба достал «трубу» с антенной – настоящее чудо света. На тот момент в Питере такие были только у ста человек, а в Москве о такой современной связи вообще не слышали. Куба, в свойственной ему сдержанной манере, поговорил с лидером нашей бригады, закрыл «трубу» и повернулся ко мне:

– Дюша, сходи в контору, как в прошлый раз, разбуди штурмана, скажи, что мы уже здесь. – Он лукаво подмигнул мне и улыбнулся. Я не любил, когда Куба улыбается – это не предвещало ничего хорошего. Обычно он улыбался человеку, которого хотел ударить. Он вообще был странным человеком. Царствие ему Небесное.

Я быстро встал, хмуро кивнул и поспешил к старенькому двухэтажному зданию – конторе ремонтно-эксплутационной базы, где должны были ночевать люди из команды «Neptunus». Море спокойно шумело и повсюду слышались пронзительные крики чаек. Под ногами валялся металлолом, от ржавых шурупов и старых колёс ЗИЛов до больших рельс, стальных канатов и крючьев. Я шел по тропинкам между портовых доков, аккуратно смотря под ноги, пока не добрался до места. Подошел к старой деревянной двери и три раза ударил по ней кулаком. Через несколько минут за дверью появилось смуглое заспаное лицо с усами и бородкой а-ля Че Гевара. «Просоленный морской волк», – подумал я про себя и улыбнулся, потом постучал двумя пальцами по запястью левой руки, где были часы, намекая, что уже пора. Моряк поморщился, но с пониманием кивнул и побежал на второй этаж одеваться…

…Через десять минут мы были у корабля. По деревянному трапу поднялись на борт, «морской волк» завёл нас в рубку, где в углу стояли ящики с консервами. На зелёных банках красовались красные помидоры и белыми буквами было что-то написано по-испански. Всего было двадцать ящиков. Пока мы выгружали товар, Куба уединился с морским волком за центральной мачтой и передал ему небольшую поясную сумку – «кенгурятник», где, видимо, лежали деньги за груз.