История Билли Морган - [69]

Боже. Боже. Я встала и подошла к окну, повернувшись к Микки спиной, пытаясь сдержать раздражение. Боже милостивый, когда все это закончится, ничто меня здесь не удержит, ничто. Я сяду на первый же самолет, так-то. Можно подумать, у меня других забот нет. Он приехал разузнать, что к чему, это я сразу поняла, но запугивать меня в моем собственном доме? Блядь. Я почувствовала, как кровь приливает к лицу, и прижала тыльную сторону ладони к щеке. Она была ледяная, несмотря на теплый вечер. Леденящий холод – я закрыла глаза. Я так устала. Так чертовски устала от всего этого. Я сделала глубокий вдох.

– Микки, о'кей, Майкл. Ты не можешь просто явиться сюда и, я не знаю, запугивать меня? Не начинай, потому что я в курсе, что у тебя семья, я это знаю, понятно? Но так неправильно. Я защищала тебя все эти годы, я…

Он иронически фыркнул:

– Защищала меня? Ты сломала мою хренову жизнь, сука. У меня кошмары, я просыпаюсь с криком. Джоан, моя жена, не знает, что и думать. Я сказал ей, что это из-за клуба. Она не знает, Билли, и никогда не узнает. Она достойная женщина, достойная. Не то, что ты. Защищала меня? Блядь. Ты меня всего лишила. Годы ушли, чтоб я хоть немного оправился… Я знаю, что ты тут болталась с этой ебанутой наркоманкой Джас, с его чокнутым семейством, парни мне рассказали. Они сказали, это был Клуб бывших жен, бля, шутили. Ты больная. Больная. Я не хочу… – Он замолчал, пытаясь отдышаться, как собака, которая слишком быстро бежала.

Я – больная? О да. Как он мог прийти сюда – столько лет прошло, – и сказать мне в лицо… Ведь я… я так его любила. И продолжала любить, мечту, идеал, ставший еще драгоценнее оттого, что это я вынудила его бежать, потому что я пожертвовала собой, чтобы его спасти. Или я так думала. Но я и не подозревала, что все это время в нем, точно яд, нарастала ненависть ко мне. Черная маслянистая отрава стекала с его побелевших искривленных губ, уничтожая светлые воспоминания о нем. Как он мог? Как он мог? Чувства бурлили, поднималась тошнота.

– Хватит, Микки, слышишь? Я сделала то, что должна была сделать. Да, я присматривала за Джас и мальчиком; по крайней мере я не съебалась в голубую даль, умыв руки нахер…

– Присматривала за ними? Да ты за ними шпионила. Пыталась контролировать их, как всегда. И не хрен мной командовать, ты уже не маленькая любимица Карла, тьі никто, как и я. Никто и ничто, твою мать. Неудивительно, что парни над тобой смеялись, ты была такой, твою мать, надутой, а теперь посмотри на себя – высохшая старая сука. Они тебя ненавидели, знаешь ли – вот именно, только Карл их удерживал; ты и с ним еблась? А? Всегда хотел знать. Так ведь, а? Ты на все способна, ты. Дрянь.

Я в изумлении уставилась на него. Он действительно думал, что я спала с Карлом.

– Я никогда… С Карлом? Нет – и они не ненавидели меня, о чем ты говоришь? Я…

– О да, еще как, блядь, ненавидели! Они все тебя ненавидели, корова надутая. Они ненавидели тебя и считали настоящей блядью. Мне приходилось тебя поддерживать, и ты ничего не знала. Блядь, ты жила в своем ебаном мире. Маленькая принцесса, бля. Парни тебя терпеть не могли, такую болтливую пизду. А девчонки! Только Карл и слышать ничего плохого про тебя не желал. Даже подбил глаз жене, чтоб язык не распускала. Все думали, что ты с ним ебешься, все. А я должен был терпеть! Ты меня дурачила, я был под каблуком, долбанным идиотом я был. Но больше такого не будет, о нет. Какого хера я с тобой вообще связался? Ты ебаная ведьма, ходячее несчастье, чертово проклятье… Для всех женщин такие, как ты, – позор, и если ты думаешь…

Я слушала, как он бубнит, но звук будто выключился. Ненавидели меня? Все в «Свите Дьявола» ненавидели меня? Но… нет, ничего подобного, я ладила со всеми… разумеется, я была болтлива, я знаю, я признаю это, но… Нет. Это неправда. Не отнимай у меня еще и это.

– … Я не хочу впутываться в эти дела. Я знаю, чего ты хочешь, всеми управлять, командовать, всегда знаешь, как лучше. Вся эта хренотень с газетой, я не…

– Я буду разговаривать с репортером сегодня вечером.

Он вскочил, стиснув кулаки.

– Ты шизанутая сука. Я не позволю, я не… Ты не…

Как мне было холодно… В комнате стояла тяжелая жара, но внутри меня был ледяной холод. Я смотрела на него: то, во что он превратился, вдребезги разбило восковой щит моих розовых воспоминаний. Он был готов ударить меня, но я не боялась, потому что он мог убить меня, но не мог ранить сильнее. Он посмотрел мне в лицо и опустил кулак. Он всегда был слабаком.

– Ну, давай, давай же, крутой парень, ударь меня. Вот будет здорово, когда войдет репортерша, а она придет с минуты на минуту. Ради всего святого, возьми себя в руки. Если я не поговорю с ней, это будет выглядеть странно. Я должна с ней встретиться, чтобы держать все под контролем, ты хоть это понимаешь? Боже… думать все эти годы, что я… неважно. Я сделаю, как считаю нужным, Микки, и буду тебе признательна, если ты сейчас съебешься и позволишь мне уладить дело, чтобы все выглядело нормально, когда эта девушка придет. Ты меня слышишь?

– Упрямая корова! Но я тебя предупреждаю: если я пойму, что ты хочешь впутать меня… я уж постараюсь, чтобы ты больше ни с кем не пиздела. Я навсегда заткну твой злоебучий рот. У тебя, может, ничего и нет, но у меня…