История Биафры - [67]

Крупный капитал главным образом заинтересован в эксплуатации, торговле и получении прибылей; поэтому в его интересах, чтобы война не затягивалась. Но сказать, что разгром Биафры был в интересах нефтяного или какого-либо другого бизнеса, было бы не совсем точно. В начале войны деловые люди, с которыми мы беседовали неофициальным образом, заявляли, что не отдают предпочтения ни одной из сторон. Им потребовались бы только некоторые дополнительные расходы, чтобы вести раздельно две коммерческие операции — одну в Нигерии, а другую в Биафре. И пока обе страны мирно сосуществуют, можно продолжить нормальные деловые операции. Чего они не хотели, так это затягивания войны.

Для нефтяных интересов это было особенно важно. Нефть со Среднего Запада Нигерии экспортируется не непосредственно с побережья, а по нефтепроводу поступает через дельту Нигера в Порт-Харкорт в Биафре. Там она сливается с потоком из нефтяных скважин Биафры и по другому нефтепроводу перекачивается к танкерозагрузочному терминалу на острове Бонни. После выхода Биафры из состава Нигерии и установления блокады была перекрыта нефть и Биафры, и Среднего Запада. Главные убытки понесла здесь компания «Шелл-БП»,   англо-голландский концерн, которому принадлежит большинство концессий в этом районе.

В августе 1967 года биафрцы направили в Лондон сильную делегацию в составе Главного Судьи сэра Льюиса Мбанефо и профессора Эни Нджоку, для того, чтобы попытаться убедить британское правительство изменить политику содействия Нигерии. В течение трех недель эта пара сидела в гостинице «Ройял Гарден»    и вела переговоры с непрекращающимся потоком чиновников и бизнесменов из Комитета Западной Африки. Результатом явились определенные колебания в министерстве по делам Содружества, и стало известно, что деловые интересы в Комитете оказывают нажим на министерство, чтобы, по крайней мере, обеспечить строжайший нейтралитет. За первые десять дней сентября с поразительной внезапностью все изменилось. В дальнейшем стало известно, что именно тогда должен был осуществиться заговор Банджо с целью убийства Оджукву. По словам одного замешанного в этом заговоре англичанина, в первую неделю сентября из Лагоса поступила некая информация, заставившая Уайтхолл быстро вернуться к прежней линии поддержки генерала Говона, и в соответствующем духе были проинформированы и деловые люди. Оба биафрца обнаружили, что говорят в пустоту и уехали. Кажется, именно с этого момента Министерство по делам Содружества и Комитет начали действовать заодно, хотя во второй половине 1968 года в деловых кругах усилились дурные предчувствия. Тем не менее, вскоре после сентября 1967 года, сумма примерно в 7 миллионов — плата за право разработки нефтяных недр (по состоянию дел на довоенный период) была выплачена правительству генерала Говона, несмотря на протесты Биафры, что эти деньги по праву принадлежали им.

Задолго до конца 1968 года все без исключения деловые круги устали от войны, и предприниматели все более скептически относились к заверениям правительства в том, что все будет кончено буквально через несколько недель. Снова начали прислушиваться к тем бизнесменам, которые, находясь на службе у главных компаний, действующих в Западной Африке, многие годы проработали в Восточной Области, и которые, как, например, господин Паркер, предупреждали, что ничего не следует предрешать заранее. Сначала их предостережения в Лондоне отбрасывали под тем предлогом, что это результат их личной приязни к народу Востока. Но постепенно становилось все ясней, что даже в случае военной победы Нигерии, шансы на возврат к нормальному экономическому положению в Биафре были невелики, учитывая пролитую кровь, горечь обид, бегство в буш части биафрских техников и старших служащих, крах экономики и эскалацию партизанской войны.

За одним важным исключением — сырой нефти. Этот продукт требовал сравнительно мало надзора за его вывозом, и добыча некоторого его количества возобновилась уже к концу 1968 года из тех скважин, которые были окончательно захвачены нигерийцами. Однако верят в это нефтяные компании или нет, но их шансы на возобновление непрерывного нефтяного потока в условиях гражданской войны так же невелики, как и на процветание торговли любыми другими товарами.

Однако нефть не похожа на другие товары. У нее есть стратегическая ценность. Поскольку на Ближнем Востоке период нестабильности, похоже, затянется на неопределенное время, то возникает интерес к альтернативным источникам нефти. Биафра и является таким крупным альтернативным источником. Для Франции, Португалии и Южной Африки (если назвать только этих трех) нефть — это важнейший стратегический фактор. Кроме того, что еще не все нефтяные концессии в Биафре заняты, биафрцы неоднократно предупреждали, что политика британского правительства по отношению к ним во время войны может привести к пересмотру существующих нефтяных концессий и передаче их другим держателям.

Можно предположить, что британский бизнес, точно так же как и британское правительство, раз поставив на одну лошадь в уверенности, что она может легко победить, зашел теперь так далеко, что должен продолжать ставить на победу этой лошади, невзирая на цену, что они замешаны в политике, которую в глубине души и хотели бы изменить, но не видят, как это сделать. Если это так, то нефтяные компании и другие фирмы разгневаны еще и потому, что знают, что прежде всего это не их политика.