История Австрии. Культура, общество, политика - [3]

Подобно отдельным частям Тироля, Зальцбург также находился под властью князя церкви, архиепископа Зальцбургского, отправлявшего власть в подчиненной ему области в качестве духовного суверена. Этот зальцбургский правитель был, пусть даже и в меньшей степени, чем тирольские епископы, теснейшим образом связан с австрийскими интересами и имел постоянные культурные контакты с пограничными габсбургскими землями – Верхней Австрией, Каринтией и Штирией, с которыми активно /5/ взаимодействовал. Лишь в беспокойные наполеоновские времена Зальцбург окольным путем вошел в состав Австрии. Сначала земли архиепископа послужили возмещением для тосканского герцога из династии Габсбургов, чьи владения отошли к Наполеону, и лишь после этого зальцбургские территории перешли во владение Австрийского дома.

Впрочем, наиболее сложный процесс формирования пережила самая западная из нынешних австрийских федеральных земель – Форарльберг. Первыми владениями в этом регионе Габсбурги смогли обзавестись уже вскоре после приобретения Тироля, однако полное территориальное объединение этой чрезвычайно раздробленной области удалось завершить лишь в середине XIX столетия.

Последняя из сегодняшних федеральных земель, Бургенланд, (Вена, кстати, только в 1920 г. была отделена от Нижней Австрии) окончательно вошла в состав Австрии лишь в 1921 г. Немецкоязычная часть Западной Венгрии (с хорватским и венгерским меньшинствами) была после первой мировой войны передана Австрийской Республике, однако установить контроль над большей частью спорных территорий (Эденбург/Шопрон после плебисцита отошел к Венгрии) удалось только в 1921 г., когда туда вступила австрийская жандармерия, – армией в ту пору Австрия не располагала.

Уже из этого краткого обзора видно, что девять федеральных земель нынешней Австрии не представляют собой единого целого ни в историческом, ни в языковом (в стране есть баварские земли, алеманский Форарльберг и языковые меньшинства), ни в культурном отношении. Вплоть до позднего средневековья оставался открытым вопрос, какая из областей могла бы стать центром возможного «объединения». К тому же при множестве различных договоров о наследовании вполне могли бы сохраниться собственные династии и на других территориях, что также могло придать истории региона совершенно иное направление.

Первые попытки конституировать некую «общую государственность» для области так называемых наследных земель имели место уже в позднее средневековье и раннее новое время, когда Габсбурги, объединяя ландтаги, постарались создать общее сословное представительство и сформировать у своих подданных общее государственное сознание. Однако эти первые нерешительные попытки потерпели неудачу, столкнувшись с рядом объективных факторов. Династическое «государство, основанное на /6/ личной связи», как называют его современные исследователи, с его неоднородной правовой структурой и ярко выраженным осознанием отдельными областями собственной «исторической индивидуальности» могло быть сначала преобразовано только в абсолютистско-бюрократическое государство. Это административное и институционное преобразование настойчиво осуществлялось, начиная с XVIII в. Формирование идентичности, связанной с этим общим государством, было затруднено, поскольку сильная привязанность к своей земле даже сегодня остается, по меньшей мере, столь же существенной, как и центральная государственная идея. Даже «мистер» и «мисс Австрия» в 2000 г. ощущали себя, прежде всего, венцами и тирольцами.

История Австрии имела бы исключительно местное значение, если бы область, подвластная династии Габсбургов, ограничивалась лишь теми девятью землями, что образуют в настоящее время Австрийскую Республику. Именно экспансионистская политика Габсбургов способствовала увеличению территории государства, сделав его богаче, политически могущественнее и создав – благодаря взаимодействию различных народов – предпосылки более плодотворного развития культуры. В тесном контакте с австрийским государственным ядром на протяжении столетий находились представители трех значительных языковых групп: славяне, венгры и романцы, из которых национализм XIX и XX вв. создал новые нации.

Уже среди населения первых австрийских земель имелся существенный процент славян – словенцы, проживавшие в Штирии и Каринтии и в тесно связанной с Австрией Крайне. Начиная с XVI столетия, вследствие присоединения новых территорий, этот процент постоянно увеличивался. В 1526 г. была присоединена Богемия с ее преобладающим западнославянским населением; одновременно Габсбургам удалось утвердиться в Венгрии (сначала была приобретена лишь часть земель короны св. Стефана), что вновь намного увеличило число западных (словаки) и южных славян (часть хорватских земель). В XVIII и начале XIX в. были присоединены населенные поляками и русинами (западными украинцами) Галиция, Лодомерия[5] (1772) и Буковина (1775), а также далматинское побережье (1797, окончательно в 1815), что привело /7/ к новому значительному увеличению славянского населения монархии. И уже под конец XIX в., когда монархии Габсбургов пришлось столкнуться с огромными внутренними трудностями, удалось приобрести еще одну населенную славянами территорию – Боснию и Герцеговину.