История Англии в Средние века - [64]
В отношении Лондона были изданы специальные парламентские постановления, создавшие для бедняков еще более безвыходные условия; теперь они не могли найти пристанища в Лондоне и других городах и были, в сущности, обречены на бродяжничество.
В 1589 г. появился статут, гласивший, что в одном доме может жить только одна семья и что нельзя сдавать сельскохозяйственным рабочим коттеджи менее чем с четырьмя акрами земли. А через несколько дней в новом статуте, относящемся к Лондону, домохозяевам запрещалось делить дома на сдаваемые в наем помещения и принимать к себе жильцов и постояльцев. Кроме того, воспрещалось воздвигать новые дома лицам, имущество которых было оценено в налоговых книгах менее пяти фунтов в товарах или трех фунтов в земле. Таким образом, создавалось положение, о котором даже государственный секретарь лорд Сесиль говорил:
«Если бедняки, выброшенные из их домов, поселятся с другими, то мы ловим их статутом о жильцах; если они бродят по дорогам, они подвергаются опасности попасть под действие статута о бедняках и получить наказание плетьми».
Сооружение коттеджей на пустошах
Естественным направлением для переселенцев из районов огораживания были местности с еще не огороженными полями. Экспроприированные переселяются туда такими массами, что их невозможно сдержать. Они оседают совершенно самовольно на не занятой земле (пустошах) тех маноров, где не было огораживания. Об этом говорится в законе 1597 г., разрешающем тратить приходские благотворительные фонды на сооружение коттеджей для неимущих и бедняков на пустошах. Переселенцев столько, что нет возможности соблюдать закон о четырех акрах, а вернее, у земельных собственников нет желания поступаться даже этим клочком земли. Приходские власти выдают работоспособным беднякам разрешение на постройку коттеджей. Но и эта возможность при развивающемся процессе огораживания становится более ограниченной.
Законы против экспроприированных нужны были прежде всего огораживателям — лордам и джентри, — а также богатым купцам и промышленникам, всем тем, кто хотел спокойно собирать доходы с огороженных земель, торговать и выжимать соки из трудового люда, кто хотел делать все это в сознании полной своей безопасности. Но этой безопасности явно мешали орды оборванных, голодных и покрытых язвами страшных нищих, обязанных таким своим положением никому иному, как жаждущим спокойствия и не желающим их видеть помещикам-джентри. Бедняков надо было привести в полную покорность, их надо было заставить молчать о своем голоде, о своей нужде, о своем безвыходном отчаянии. С точки зрения законодателей, они должны были умирать, не надоедая взорам огораживателей и не угрожая их могуществу. Правительство считало, что преступно и непростительно быть бедняком, а тем более претендовать на то, чтобы тебя кто-то кормил.
Народные массы в 1596–1597 гг
Эти два года, пожалуй, были наиболее тяжелыми в XVI веке, который вообще был для английских крестьян, ремесленников и рабочего люда одним из самых жестоких. Современники прежде всего пишут о голоде и необычайной дороговизне. Нужда, огораживания, сгон крестьян с земли, голодовки, преследования жестокими законами в изобилии имели место и до этого времени. Но в середине 90-х годов положение обострилось в силу двух обстоятельств. Во-первых, 1594–1598 гг. в результате чрезмерных дождей и холодов были неурожайными. Во-вторых, размах огораживаний стал невиданно большим, так как в 1593 г. был отменен статут против огораживаний. Хотя и раньше этот статут соблюдался плохо, но, несомненно, отмена закона развязала руки огораживателям. И в результате усилившихся огораживаний резко сократились крестьянская запашка и производство зерна.
Летом 1596 г. цены на продукты питания по сравнению с 1593 г. возросли в три раза. Это уже были в буквальном смысле слова голодные цены: пшеница стоила 7 шиллингов за бушель, рожь столько же. Местами они были еще выше. Так, в Лондоне в декабре пшеница стоила 10 шиллингов за бушель, в Бристоле 12–15, в Шрусбери — 18. Но даже за такие деньги было очень трудно достать зерно и хлеб. То, что появлялось на рынках, расхватывалось молниеносно. На севере же Англии беднякам приходилось ходить за 50–60 миль для того, чтобы купить хлеба. Огромное число бедняков и бродяг умерло в это время от голода. Цены поднялись не столько из-за недостатка зерна, сколько из-за преступной деятельности спекулянтов, перекупщиков и торговцев.
Меры, принимавшиеся правительством для снабжения бедняков хлебом, были продиктованы страхом перед народными восстаниями. Помимо экспроприированных крестьян, в отчаянном положении находились городские бедняки и солдаты, распущенные после недавних военных кампаний. Все это давало горючий материал для восстаний, призрак которых грозно стоял перед правительством. Дело дошло до того, что правительство просило сельских джентльменов, находившихся в городах, вернуться в свои поместья, «дабы встретить ярость низкой толпы в том случае, если она разразится внезапным криком о помощи».
Уже в 1596 г. в Уилтшире бедняки собираются в отряды по 60-100 человек и отнимают зерно на проезжих дорогах у торговцев. Летом этого года имела место попытка поднять бунт среди солдат в Колчестере, а осенью произошло восстание в Оксфордшире, вызванное голодом, высокими ценами и огораживаниями. В 1597 г. толпы голодных нападали на обозы, везущие хлеб в гавани, а около Линна они захватили целый корабль с зерном. Из западной Англии доходят слухи о том, что все готово к восстанию. В апреле же бунты вспыхивают в Кенте. Лондонские городские власти охвачены паникой. В городах распеваются баллады весьма мятежного содержания, местами возникают голодные бунты. Правительство опасается возможного существования тайного объединения недовольных, а поэтому переходит к энергичным мерам. Так, например, в 1596 г. в графстве Сомерсет 40 человек было казнено, 35 заклеймено, 37 наказано плетьми и т. д.
Конго — сверхприбыльное предприятие западного капитала. Для туземцев оно обернулось адом — беспощадной эксплуатацией, вымиранием, бойнями.
Как это часто бывает с выдающимися людьми, Марко Поло — сын венецианского купца и путешественник, не был замечен современниками. По правде говоря, и мы вряд ли знали бы о нем, если бы не его книга, ставшая одной из самых знаменитых в мире.С тех пор как человечество осознало подвиг Марко, среди ученых разгорелись ожесточенные споры по поводу его личности и произведения. Сомнению подвергается буквально все: название книги, подлинность событий и само авторство.Исследователь Жак Эре представляет нам свою тщательно выверенную концепцию, приводя веские доказательства в защиту своих гипотез.Книга французского ученого имеет счастливое свойство: чем дальше углубляется автор в исторический анализ событий и фактов, тем живее и ближе становится герой — добрый христианин Марко Поло, купец-романтик, страстно влюбленный в мир с его бесконечным разнообразием.Книга вызовет интерес широкого круга читателей.
В ночь с 25 на 26 октября (с 7 на 8 ноября) 1912 г. русский морской министр И. К. Григорович срочно телеграфировал Николаю II: «Всеподданнейше испрашиваю соизволения вашего императорского величества разрешить командующему морскими силами Черного моря иметь непосредственное сношение с нашим послом в Турции для высылки неограниченного числа боевых судов или даже всей эскадры…» Утром 26 октября (8 ноября) Николай II ответил: «С самого начала следовало применить испрашиваемую меру, на которую согласен».
Выдающийся труд известного историка и краеведа Дмитрия Ивановича Малинина (1879–1933) по истории Калуги и Калужского края с древнейших времен до начала XX века. Книга содержит подробное описание исторических, культурных, архитектурных достопримечательностей губернии и является бесценным источником сведений о прошлом. Для широкого круга читателей.Печатается по изданию: Малинин Д. И. Калуга. Опыт исторического путеводителя по Калуге и главнейшим центрам губернии. — Калуга, 1912.Вступительная статья А. В. Лиона Комментарии А.
Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.
Его величали «бесстрашным рыцарем Рейха». Его прославляли как лучшего танкового аса Второй мировой. Его превозносила геббельсовская пропаганда. О его подвигах рассказывали легенды. До сих гауптштурмфюрер Михаэль Bиттманн считается самым результативным танкистом в истории – по официальным данным, за три года он уничтожил 138 танков и 132 артиллерийских орудия противника. Однако многие подробности его реальной биографии до сих пор неизвестны. Точно задокументирован лишь один успешный бой Виттманна, под Вилье-Бокажем 13 июня 1944 года, когда его тигр разгроми британскую колонну, за считанные минуты подбив около 20 вражеских танков и бронемашин.
Впервые публикуется русский перевод фундаментального исследования известного англо-венгерского социолога, экономиста и обществоведа Карла Поланьи, посвященного узловым проблемам формирования индустриального общества.Для социологов, экономистов и историков, а также всех тех, кто интересуется историей европейского общества нового времени.http://fb2.traumlibrary.net.
Беда – один из выдающихся богословов и ученых Британии. Он написал большое число комментариев и мартиролог, то есть календарь святых, по древнехристианскому образцу. Его главный труд — завершенная в 731 г. «Церковная история народа англов». Беда воссоздает картину союза народов Англии и объединяет различные группы народностей под именем «gens Anglorum» – английская нация. Это предполагает, что народности британских островов станут единой нацией, приведенной Богом на эту землю, как некогда Бог привел народ Израиля в землю обетованную.Англосаксонские королевства, по мнению Беды, призваны искупить языческие грехи предков и в то же время создать новый народ, послушный Богу. Епископов Беда уподобляет ветхозаветным пророкам.
В монографии характеризуются основные направления политических дискуссий в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в эпоху от войны за испанское наследство до Великой Французской революции. Рассматриваются позиции различных политических группировок и государственных деятелей Великобритании по важнейшим темам международных отношений и колониальной политики в Америке и на Востоке. Книга адресуется специалистам, студентам-историкам, всем интересующимся историей Великобритании, международных отношений и колониализма.
Коллективная монография рассматривает английский королевский двор конца Средневековья и раннего Нового времени в его институциональном, политическом, инструментальном и церемониальном проявлении. Несмотря на кажущуюся разноплановость этих феноменов придворного микрокосмоса, доминируют, как показано в работе, объединяющие их моменты, создающие целостную картину развития властных структур в указанный период.