История алан на западе - [4]
Однако погиб он совсем молодым, с крепкими, не ослабленными возрастом ногами. Он пал в день своего рождения и был похоронен здесь в земле».
Нельзя установить, был ли этот конь, описанный в поэме Адриана, действительно степной лошадью, присланной императору победоносным легатом, или просто хорошим верховым конем, чьи достоинства напоминали достоинства аланской лошади. Кличка «Борисфен» — это явное упоминание о реке Днестр, через который Адриан связывает свою аланскую лошадь с районом северо-западнее поселений алан — противников Арриана в Каппадокии. В любом случае, аланские лошади или, по крайней мере, сведения об их достоинствах были известны на Западе в начале II в. И поэтому поэма императора, вероятно, просто информировала читателей об аланской лошади.
Более или менее ясное представление о том, где, по мнению римлян, жили аланы, можно найти в работах географа Птоломея и его ближайшего современника Дионисия Старшего. Птоломей размещает алан и в Азии и в Европе. По его мнению, Дон был границей между двумя материками, и аланы жили и к востоку и к западу от него. Тех, что населяли западный берег Дона, Птоломей называет скифскими аланами, а их территорию он определяет как Европейскую Сарматию. Аланы, о которых сообщали Сенека и Плиний столетием раньше, были из этого региона. Аланы, которых Птоломей помещает восточное Дона, также назывались скифскими и, вероятно, их можно отождествлять с аланами, которых упоминали Иосиф и Светоний. Дионисий Старший в поэме, написанной на греческом языке — «Описание Земли Обитаемой», утверждает, что аланы населяли район от Дуная до берегов Черного моря. Таким образом, он отмечает только европейских алан и не обращает внимания на азиатских.
Из работ Птоломея и Дионисия видно, что существовало несколько групп алан, населявших и Азию и Европу наряду со многими другими народами. Среди соседей алан в разных местах были павцины, бастарны, роксоламы, языги, нэрвы, гелоны, геты и сарматы. Это, однако, не дает повода думать, что аланы доминировали над своими соседями. По мнению Птоломея, жилища алан не располагались на единой территории. Между аланами, жившими в Европейской Сарматии и аланами в Азиатской Скифии, простиралась огромная территория, называемая Азиатской Сарматией, в которой, согласно Птоломею, аланы не жили.
Следует отметить, что хотя аланы и не создали государство, они, тем не менее, играли важную роль в истории. Птоломей отмечает расположение Аланских гор, которые, вероятно, были так названы в честь алан, а Дионисий, перечисляя народы, населявшие территорию от Дуная до Черного моря, детально описывает только алан. Он называет их «могущественными» и отмечает их выдающиеся наезднические качества.
Греческий писатель Лукиам, современник Птоломея, дает дополнительную информацию об аланах Южной России. Среди многих произведений Лукиана встречается диалог между скифом и греком о дружбе. Диалог, однако, это только форма, выбранная Лукианом, чтобы рассказать о скифах, относительно которых он был хорошо информирован. Аланы часто упоминаются в рассказе Лукиана, и из контекста видно, что читателю они хорошо знакомы. О воинской доблести аланских всадников, так же как и об их мастерстве в применении копья и лука, упоминается как о чем-то хорошо всем известном. Лукиан подчеркивает тесную связь алан со скифами, указывая на их сходство в одежде и обычаях. Действительно, согласно Лукиану, единственным значительным различием между ними были прически: скифы носили более длинные волосы.
Во второй половине II века Запад не нуждался ни в географах, ми в поэтах, которые напоминали бы ему об аланах на его границах. В период владычества Рима и позже римские военачальники и императоры с трудом сдерживали варваров на границах. Аланские племена в это время продолжали движение на запад. Войска Антония Пия, преемника Адриана, часто вынуждены были отражать удары алан. Преемник Антония, Марк Аврелий, столкнулся с аланами в союзе варваров, захвативших западную часть империи от Иллирии до Галлии. Аланы участвовали а этих походах, пытаясь продвинуться дальше на запад.
Но лишь данные Сенеки о походах алан через Дунай свидетельствуют о том, как значительно было это продвижение.
Среди варваров, которым Марк Аврелий нанес поражение, было племя бури. Эту победу одержал его сын Коммод, который заставил противника освободить большое количество римских пленников и вернуть заложников. Затем Коммод вынудил часть алан, входивших в каолицию, разбитую Аврелием, освободить огромное число пленников, которых они держали у себя. Вдобавок Коммод заставил алан поклясться, что они откажутся от пятимильной полосы земли вдоль границ Дакии и что они не будут ни населять эту буферную зону, ни пасти в ней свой скот, Аланы, населявшие Понтийский мир дальше к востоку, жили, повидимому, в гармонии с союзниками Рима. Греческий памятник с Таманского полуострова, датируемый 208 г. и обнаруженный в Понтийском регионе, содержит надпись, восхваляющую способности главного аланского переводчика. Уже само существование «главного толмача» предполагает, однако, наличие подчиненных, что, в свою очередь, говорит о целом корпусе толмачей, знавших аланский язык и, вероятно, греческий или какой-нибудь другой, употребительный в данном регионе.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.