История алан на западе - [24]

Там, согласно Liber, франки встретились с аланами, характеризуемы ми как «упрямые» и «испорченные». Аланы, продолжает Liber, восстали против римского императора Валентина, нанесшего им поражение и выгнавшего их за Дунай в топи Мизии. После этого Валентин пообещал франкам большие деньги, если те добьют алан.

Франки якобы это и сделали в смелой и кровавой атаке. Так, описав воображаемую победу франков над аланами, франкский хроникер тем самым «отомстил» за поражение, которое аланы нанесли франкам.

Еще одна генеалогия — она, вероятно, датируется концом VI — началом VII вв. — лишний раз свидетельствует, что аланы, точно так же, как и франки, пытались возвеличить себя через литературу.

Занимающая нас генеалогия имеет целью внесение в список римских правителей в Галлии во второй половине V столетия алан.

Последнему правителю, Сиагрию, упомянутому в списке в 486 г., было нанесено поражение Кловисом, после чего вскоре Сиагрий был убит. Сиагрий был преемником своего отца Эгидия, умершего в 464 году. Эгидий, по-видимому, представлен в этом тексте либо как Эгетий, либо как Эгегий. Возможно даже, что автор генеалогии внес в список двух человек вместо одного, то есть Эгидий был представлен двумя людьми — Эгетием и Эгегием. Возможно также, — и это даже более вероятно, — что одно из этих имен подразумевало Аэция, римского военачальника в Галлии, который в 451 г. нанес поражение Аттиле у Шалона, а другое — отца Сиагрия. Пабол, — это, видимо, искаженное Павел, — военачальник, возглавлявший римские войска в Арморике приблизительно с 460 по 470 годы, Включение Алана (Аллана) было, видимо, еще одной попыткой возвеличить Alani, которые преуспевали в Арморике, поддерживали Рим и помогли в 451 г. разбить гуннов, а в 507 г. — вестготов.

Вживание алан в доминирующую в Арморике кельтскую культуру было взаимным процессом. В области военной тактики аланы, которые вместе с другими степными народами оказывали столь решительное влияние на римскую кавалерию, играли огромную роль в развитии армориканской кавалерии. В Римской империи более позднего периода, как, впрочем, и более раннего, кельты, равно как и бритты и бретонцы, в качестве кавалеристов вообще не пользовались никакой репутацией, хотя классические авторы и отмечают их доблесть при езде на колесницах.

Прокопий, творивший в середине VI в., повторил выдумку, в которую он, кажется, верил сам и надеялся, что в нее поверят и его читатели, о том, что в Британии не было лошадей. Таким образом, жители Британии, получалось, не знали самых простых вещей об искусстве верховой езды, например, способов посадки в седле, и еще меньше знали о самой езде.

Однако к XII веку репутация армориканских конников стала совершенно иной, отличной от того, что о них говорили в древности.

Приблизительно в 1120 г. Стефан Ландаффский, автор «Жизни Св.

Тейло» (уэльсского святого начала шестого века, тесно связанного с армориканцами), повествует о том, как святой просил Бога, чтобы армориканцы стали самыми лучшими в мире кавалеристами. Далее автор говорит, что Бог внял молитвам и что уже сегодня (то есть где-то около 1120 г.) армориканцы в 7 раз лучше чувствуют себя в седле, чем на ногах. Жоффрей Монмутский, современник Стефана, который тоже испытывал проармориканские настроения, описывает битву, якобы имевшую место в конце V века, в которой несогласованность армориканской кавалерии сэкономила день для Амбросия Аурелиана.

Хотя отчет Стефана о Св. Тейло и Historia Жоффрея содержат много точной и полезной информации об армориканской истории начала средневековья, однако неизвестно, опирались ли эти авторы в своих доводах на древнее предание для того, чтобы восславить бретонскую кавалерию в конце V — начале VI веков или просто передавали чувства современников относительно доблести армориканских конников, одновременно подкрепляя выдуманными историческими свидетельствами свои доводы. В любом случае, однако, оба эти писателя XII столетия указывают на солидную репутацию армориканцев, как мастеров верховой езды, что противоречит древнему представлению об этом. Двойственное объяснение Стефана основы конной доблести армориканцев наводит на мысль о значительном светском влиянии на автора.

Армориканские конники уже считались выдающимися задолго до XII века. Регино Прюмский в Х в., Гермольд Нигеллус и Низард в IX в., Григорий Турский в VI в. сообщают сведения о бретонских конниках.

Фактическое отсутствие подобных сведений в VI и VIII веках — это, по-видимому, не более чем результат сравнительного недостатка точных сообщений за этот период и решительного отделения Британии от поздних меровингов и ранних каролингов, на истории которых сосредоточивались источники.

Для того, чтобы найти истоки происхождения армориканского рыцарства, следует, видимо, обратиться к аланам, которые ассимилировались бретонским обществом к началу VI века или раньше.

Между прочим, именно этот период был указан Стефаном Ландаффским и подтвержден Жоффреем Монмутским, как время развития армориканской кавалерии.

Как уже отмечалось, военная тактика алан имела общие черты с тактикой гуннов, которые «вступали в бой, выстроив войско клином, создавая дикий шум своим криком. Поскольку они легко снаряжены и способны к быстрому движению и неожиданному действию, они вдруг предумышленно разделяются на отдельные группы и атакуют беспорядочным, но стремительным натиском, устраивая страшное кровопролитие; и из-за своей необычной быстроты движения… они воюют с помощью метательных снарядов на расстоянии… они галопом преодолевают разделяющие их с врагом пространства и воюют мечом лицом к лицу».