История Африки с древнейших времен - [5]
Огромное количество усовершенствованных каменных орудий и наскальных изображений, относящихся к мезолиту (среднему каменному веку), говорит о значительном росте населения и высоком уровне доисторической культуры в определенных областях Африки начиная с X тысячелетия до н. э. Культуры лупембе и читоле в бассейне Конго, а также мезолитические центры в Северо-Восточной Анголе, в некоторых районах Уганды, Замбии, Зимбабве и на северном побережье Гвинейского залива представляют важный этап дальнейшего прогресса культуры. Люди лупембской культуры умели делать долота и полые предметы, остроконечники со сбитой спинкой и каменные листовидные наконечники для копий и орудий типа кинжала, которые выдерживают сравнение с лучшими каменными наконечниками, найденными на территории Европы.
Для капсийской культуры на территории Кении (примерно V тысячелетие до н. э.)[4] типичны высокая техника обработки резцов, употребление керамики и изящных сосудов из хорошо обработанного камня. В это же время единичные керамические изделия появляются в отдельных районах Зимбабве, Юго-Западной Африки и Капской провинции (культура уилтон). Носители этой цивилизации по-прежнему занимались охотой и целенаправленным собирательством, но одновременно впервые в истории важной отраслью хозяйства становится рыболовство, которое привело к увеличению оседлости населения, особенно в некоторых приморских районах. Уже в период мезолита высокого развития достигло наскальное изобразительное искусство в виде рельефов и росписей на темы охоты. Во многих областях Африки — в Магрибе, Сахаре, долине Нила, Нубии, в Восточном Судане, Эфиопии, Восточной Африке, в центральном бассейне Конго (Заир) и в Южной Африке — сохранились прекрасные иаскальные изображения, на которых показаны чаще всего дикие животные степей и саванн, а также люди на охоте, во время танцев и при исполнении культовых церемоний. С наступлением неолита наскальное изобразительное искусство продолжало развиваться, и частично его традиции дожили до нового времени.
Сейчас историки и археологи уже имеют более четкое представление о непосредственно доисторическом периоде истории Африки (неолит). В. это время возникли новые отрасли хозяйства — земледелие и скотоводство. Благодаря применению более совершенных технических приемов, например шлифовки, неолитические люди могли более искусно придавать камню необходимые формы. В результате появилось много каменных изделий, неизвестных ранее или известных лишь в зачаточном виде. Лук и стрелы были усовершенствованы, и это облегчило охоту. Появление просверленных и полированных изделий, изобретение и усовершенствование гончарства, более широкое распространений керамики — все эти достижения резко отделяют неолит от предшествующих периодов, когда человек жил преимущественно охотой. Теперь основой его существования становятся земледелие и скотоводство. Естественно, от этого периода дошли первые признаки того, что оседлый образ жизни стал массовым. Люди уже строили себе хижины; несколько хижин составляли поселения.
Переход от охоты, собирания растений и эпизодической рыбной ловли, как единственных источников пищи, к земледелию и разведению домашнего скота был важнейшим шагом вперед. Общий подъем производительных сил в период неолита явился базой для развития новых форм общественного устройства. Суть изменений состояла в том, что укрепились структура родовой общины и связи между отдельными коллективами такого типа. Повсеместно возникали племена, которые представляли собой высшую ступень организации родового общества, складывавшегося еще в недрах позднего палеолита на основе кровнородственных связей. Производство и присвоение его продуктов по-прежнему носили общественный характер, сохранялась и общественная собственность на важнейшие средства производства. Индивидуальное присвоение и личная собственность на орудия труда имели очень ограниченное распространение.
В некоторых местностях Африки использование жерновов и керамики, тесно связанных с переходом бывших охотников к оседлому образу жизни, началось раньше, чем в Европе.
Конечно, развитие не было процессом равномерным и порождало множество переходных форм. Часть племен даже в период зрелого неолита продолжала вести жизнь охотников и рыбаков. Эти племена жили в более или менее неблагоприятных условиях, затруднявших переход к новым формам хозяйственной деятельности. В то же время особенно благоприятные условия сложились долине Нила, в районах шоттов Северной Африки[5], например Тунисе и Алжире, а также в Сахаре той эпохи. Именно различием природных условий объясняется огромный хронологический разрыв в датировке неолита.
Как будет видно из описания важнейших находок, ярко выраженная неолитическая культура и земледельческие поселения были присущи Египту уже в V тысячелетии до н. э., Северной Африке — в IV, а к югу от Сахары типично неолитические находки относятся как к I тысячелетию до н. э., так и к I тысячелетию н. э. В этом регионе развитие различных неолитических культур земледельцев и скотоводов продолжалось на протяжении нескольких тысячелетий, и они частично впитали, а частично уничтожили или вытеснили более древние культуры охотников и собирателей. В некоторых областях к югу от Сахары сохранялась техника обработки камня, сложившаяся в конце гемблия (XII–X тысячелетия до н. э.)
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.